Несколько его речей известны нам по фрагментам. Это речь против Гнея Корнелия Долабеллы (77 г.), речь за предложение Плавтия о восстановлении трибуната (70 г.), речи на похоронах тети Юлии и жены Корнелии (68 г.), речи «За вифинцев» (Gell., V, 13), «Против Г. Меммия и Л. Домиция» (58 г.), речь в защиту своих действий в период консульства (58 г.), речь перед воинами (45 г.). Несомненно, были и другие (Suet. Iul., 55).

Цицерон, Гортензий и Цезарь были звездами на необычайно ярком фоне других хороших ораторов; некоторые из них имели репутацию выдающихся мастеров ораторского искусства. Цицерон называет консула 97 г. П. Лициния Красса, отца триумвира, Гая Фимбрию (противника Суллы), консула 72 г. Гн. Корнелия Лентула, П. Лициния Мурену, Г. Марция Цензорина и Л. Фурия. Известным оратором был историк Сизенна. Талантливым мастером слова считался видный историк и трибун-популяр 70-х гг. Гай Лициний Макр (Cic. Brut., 66, 228–67, 238).

Среди ораторов 60–50-х гг. Цицерон упоминает консула 67 г. Г. Кальпурния Пизона, консула 62 г. Д. Юния Силана, Кв. Помпея Вифинского и катилинария П. Автрония, а также ораторов из муниципиев, Г. Октавия из Реате, Г. Коскония и Гая и Луция Цепазиев (Ibid., 68, 239–69, 243). Он также сообщает о наличии многих крупных ораторов среди политиков-оптиматов 50-х гг. Так, Цицерон считает выдающимися мастерами красноречия Метелла Целера и Метелла Непота, а также консула 51 г. Гая Клавдия Марцелла и Манлия Торквата-младшего (Ibid., 70, 245; 247; 71, 248–251), а в числе «умеющих говорить» упоминает Бибула, консула 54 г. Аппия Клавдия Пульхра, Лентула Спинтера и Лентула Марцеллина, равно как и консула 49 г. Л. Корнелия Лентула Круса (Ibid., 77, 267–268). Среди талантливых ораторов младшего поколения Цицерон называет Целия Руфа, Марка Канидия, Куриона-младшего, поэта Лициния Кальва и сына триумвира, Публия Красса (Ibid., 79, 273–281, 292). Как Цицерон, так и другие источники, сообщают о незаурядных способностях Помпея (Ibid., 68, 239).

По неясным причинам в списке Цицерона отсутствуют некоторые крупные политические деятели. Плутарх пишет о значительных ораторских способностях Лукулла (Plut, Luc, 1), Марка Красса, бывшего, кроме всего прочего, одним из самых востребованных адвокатов (Plut., Crass, 3), и Катона, несомненно, принадлежавшего к числу выдающихся мастеров красноречия (Plut., Cato, 4–5). Много хороших ораторов дала цезарианская партия: Антоний, Азиний Поллион, Гирций, Панса, Оппий и, возможно, даже Фуфий Кален.

Хотя Цезарь не оставил произведений по теории красноречия, он много занимался филологией и лингвистикой[76]. Проявил он себя и еще в одном относительно новом жанре. Именно в это время зарождается эпистолография, наиболее ярким представителем которой был Цицерон. От последнего дошло 37 книг писем (16 книг к Аттику, 16 книг к близким (familiares), 3 книги писем к брату Квинту и две — к Марку Бруту), включавших более 1 000 писем. Переписка Цицерона воистину уникальна, среди его корреспондентов было около 100 человек. Список включал политических лидеров, видных представителей политического мира, интеллектуалов, деловых людей, родственников и друзей оратора. Это обстоятельство свидетельствует о распространенности жанра. Писать письма стало принятым и модным. Переписка Цезаря дошла в небольших фрагментах, но количество адресатов (около 30) также достаточно велико. Среди них были Цицерон, Аттик, Помпей, Красс, Оппий, Бальб, Гирций, Марк Антоний и др.

«Красноречие — питомец своеволия», — писал Тацит. Его питательной средой была бурная эпоха политической борьбы. Спад начался после победы Августа. Этому способствовала утрата политической остроты и сужение свободы творчества, кроме того, в ходе гражданских войн сообщество политических ораторов понесло большие потери. Развитие красноречия продолжалось, но оно шло в сторону формализации. Римская империя I–II вв. н.э. дала Азиния Поллиона, Валерия Мессалу, Сенеку Старшего, Квинтилиана, Плиния и Тацита. Вместе с тем, красноречие и культура слова начинают оттесняться письменной культурой, люди стали меньше говорить и больше писать. Часть своего потенциала ораторское искусство отдало другим жанрам, историографии, поэзии, правоведению, научной прозе, филологии и лингвистике. Искусство повествования и реконструкции событий дает импульс истории, музыка слова — поэзии, точность критических аргументов — развитию права и теории государства, тщательность в использовании слов и конструкций — филологии и грамматике. Вместе с тем, римляне помнили свои истоки: подобно тому как практически вся греческая литература классического времени вышла из Гомера, римская культура эпохи Империи вышла из Цицерона и его выдающихся современников, одним из которых был Цезарь.

Умерший в 149 г. до н.э. Марк Порций Катон Старший стал создателем литературной латыни и последним представителем старшей анналистики. Во времена Гракхов начинается новая волна так наз. средних анналистов (Кассий Гемина, Л. Кальпурний Пизон, Гней Гелий и Г. Фанний). Похоже, что новый шаг сделал Кассий Гемина, начавший свой труд с Гомера и Гесиода и попытавшийся включить историю Рима в общеисторический контекст (Gell., XVII, 21, 3). Консул 137 г. Л. Кальпурний Пизон по традиции писал всеобщую историю, начиная от Ромула (Ibid., XI, 4; XV, 29, 2) и, судя по Ливию, продолжил ее, по крайней мере, до 2 Пунической войны, а, возможно, и подошел к событиям своего времени. Язык Пизона (Gell., VII, 9) отличается и от греческого языка старших анналистов, и от архаической латыни Катона. Это был первый шаг к созданию «золотой латыни».

Важные перемены связаны с трудами Л. Целия Антипатра и Семпрония Азеллиона. Целий Антипатр, возможно, стал основателем исторической монографии, начав не с Ромула, а скорее всего с 390 г. до н.э. Семпроний Азеллион (род. в 160 г.) написал исторический труд о современных ему событиях. Труд состоял из 14 книг (Gell., XIII, 22, 8). Неясно, откуда начал автор, но в 4-й книге речь идет о Сципионе Африканском (Ibid., II, 14, 4–5). Вероятно, труд концентрировался на событиях II — начала I в. до н.э. и был доведен до Союзнической войны.