Самыми значительными ораторами конца II века до н.э. Цицерон считает обоих Гракхов и основателя династии популяров, консула 120 г. Г. Папирия Карбона (Cic. Brut., 27, 103; 33, 125–127). Эти великие мастера слова существуют на фоне других, менее крупных, но заметных ораторов: Гая Фанния, Д. Брута; консула 121 г. Кв. Фабия Максима и членов кружка Сципионов — Л. Фурия Фила, Мания Манилия, а также принцепса сената Аппия Клавдия Пульхра; консула 162 г. Л. Корнелия Лентула и противника Гая Гракхов, народного трибуна 122 г. М. Ливия Друза и его брата, Гая (Cic. Brut., 38, 107–109). К их числу относили и популяров, консула 125 г. М. Фульвия Флакка и трибуна П. Деция. Выдающимися ораторами Цицерон считал Г. Скрибония Куриона, П. Рутилия Руфа, а также Кв. Элия Туберона (Cic. Brut., 29, 110; 31, 117). Эпоха Югуртинской войны дала, согласно Цицерону, таких ораторов как Г. Сервий Гальба, П. Лициний Нерва, консул 104 г. Гай Флавий Фимбрия, Гай Секстий Кальвин и Тит Альбуций (Ibid., 33, 117; 34, 129–130). Этот ряд заканчивается Квинтом Катулом, консулом 102 г., Квинтом Цецилием Метеллом Нумидийским и консулом 109 г. М. Юнием Силаном. Хорошими ораторами были и лидеры популяров, Гай Меммий и Спурий Торий, инициатор аграрного закона 111 г.

Второй расцвет ораторского искусства, самый значительный перед эпохой Цицерона, приходится на 90-е гг. I века. Это время деятельности кружка Л. Лициния Красса и Марка Антония, к которому принадлежали несколько представителей рода Сцевол, Цезарь Страбон, братья Котты и П. Сульпиций Руф, будущий трибун 88 г. (Ibid., 37, 139–144; 164). Эта блестящая плеяда ораторов была непосредственной предтечей Цицерона и его современников. Судьба их была трагична, почти все они стали жертвами гражданских войн 80-х гг. Среди мастеров красноречия Цицерон упоминает многих видных политиков: консул 91 г. Л. Марций Филипп (Ibid., 37, 173), консул 87 г. Гн. Октавий (Ibid., 47, 176), консул 72 г. Л. Геллий (Ibid., 37, 174), претор 74 г. П. Корнелий Цетег, Лукреций Офелла и Т. Анний (Ibid., 48, 178), а также — Квинт Варий и П. Антистий Вет (Ibid., 49, 179). Эти ораторы были как бы «фоном» для кружка Антония и Красса. По утверждению Цицерона, в определенный промежуток времени дела вели только шесть адвокатов: Красс, Антоний, Цезарь Страбон, консул 75 г. Г. Аврелий Котта, Сульпиций Руф и Марций Филипп (Ibid., 57, 207).

Несколько способных ораторов дало окружение Суллы: это были консулы 76 и 75 гг. Гней и Луций Октавий и консул 78 г. Кв. Лутаций Катул. Цицерон также считает хорошими мастерами красноречия Сатурнина, Гн. Папирия Карбона и Главцию (Ibid., 62, 222–223; 224–225).

Самый значительный этап развития красноречия приходится на 80–40-е гг. I века, а крупнейшими представителями этого жанра были Цицерон, Квинт Гортензий Гортал и Цезарь. Именно в таком порядке Цицерон перечисляет ораторов этого поколения. Это не было его субъективным мнением, современники его разделяли. За Цицероном однозначно утвердилась слава величайшего римского мастера слова. Он же является нашим главным источником по истории римского ораторского искусства. От него дошли 58 речей (всего их было примерно в два раза больше) и 7 трактатов по ораторскому искусству.

Первые ораторские успехи Цицерона связаны со временем Суллы. В 80 г. состоялся его ораторский дебют, а речь «За Секстия Росция Америнского», в которой Цицерон защищал молодого человека, ставшего жертвой сулланцев, была первой речью, которая принесла ему славу. В 70 г. он произнес шесть знаменитых «Веррин». Новым пиком ораторской деятельности Цицерона был год его консульства, давший три речи «Против аграрного закона», четыре речи «Против Катилины» и речь «За Рабирия». 50-е гг. отмечены блестящими речами, направленными против Клодия («Речи в сенате и перед народом по возвращении» — 57 г.; «О своем доме» — 56 г.; «За Сестия», «Об ответах гаруспиков», «О консульских провинциях» — 56 г.; «За Милона» — 52 г.). Наконец, в 44–43 гг. он произносит 14 Филиппик против Марка Антония. Речи Цицерона были, вероятно, самым ярким выражением развития римского красноречия, как в плане совершенствования содержательной части речи, так и в плане создания «золотой латыни», ее лексики, фонетики и синтаксиса.

Кроме речей, перу Цицерона принадлежит ряд трактатов. Последние относятся к периодам отхода Цицерона от политики в эпоху триумвирата (55–54 гг.) и диктатуры Цезаря (46–44 гг.). Как оратор-практик, Цицерон был тесно связан с острой политической борьбой, тогда как Цицерон-теоретик был связан с периодами вынужденного досуга. В 55 г. он пишет большой трактат «Об ораторе» в 3 книгах, посвященный систематизации теории ораторского искусства. Темами трактата стали предмет красноречия, его место среди других областей знания и видов практической деятельности (право, политика, философия), анализ построения речи, жанры и их особенности, выражение мысли, манера произнесения и некоторые специальные сюжеты (напр. роль юмора). В 46 г. он пишет диалоги «Брут», где излагает историю римского красноречия и «Оратор», посвященный образу идеального оратора. Четыре малых трактата «О нахождении материала» (86 г.), «О наилучшем виде ораторов» (46 г.), «Подразделения речи» (46 г.) и «Топика» (44 г.), посвящены частным вопросам красноречия и также относятся ко времени диктатуры Цезаря.

Взгляды Цицерона на красноречие настолько многогранны, что дать их полную характеристику было бы, наверное, необычайно трудно, однако его главная мысль достаточно очевидна: знаменитый оратор настаивает на синтезе теории и практики, сочетании глубокой общей эрудиции, глубокого знания теории и огромной практической деятельности.

Квинт Гортензий Гортал (114–50 гг.) был единственным оратором, которого Цицерон сравнивал с самим собой. Ему он уделил особое внимание в трактате «Брут» (Cic. Brut., 64, 228; 87, 301–89, 304; 92, 317, 93, 321–96, 329. К сожалению, от речей Гортензия не дошло ничего, и информация в основном идет от его коллеги, соперника и союзника, Цицерона. Деятельность Цицерона и Гортензия проходила параллельно. В 81 г. Гортензий выступал как оппонент Цицерона в процессе Л. Квинкция, в 70 г. он защищал Верреса, в 67 и 66 гг. выступал против законов Габиния и Манилия о полномочиях Помпея. После 63 г. политические позиции Цицерона и Гортензия сближаются. В 62 г. они совместно защищали Мурену (Cic. Pro Mur., 10, 48) и П. Корнелия Суллу. В 57 г. Гортензий активно участвовал в кампании за возвращение Цицерона из изгнания, в 55 г. был противником законов Красса и Помпея (Dio., 39, 37), а в 52 г. вместе с Цицероном защищал Милона (Asc. pro Mil., 33). Цицерона и Гортензия связывала личная дружба. В 45 г. Цицерон написал диалог «Гортензий», посвященный проблемам философии и ораторского искусства. Согласно Цицерону, Гортензий был сторонником традиционного римского практического красноречия и, признавая значение греков, брал у них только технические приемы, не заимствуя философские и политические концепции, что противоречило теории Цицерона, настаивавшего на необходимости более глубокого заимствования и взаимовлияния. (Gell., I, 1, 4).

Цицерон всегда был очень высокого мнения об ораторских способностях Цезаря. Политик, полководец и реформатор, Цезарь был в меньшей степени оратором-профессионалом, нежели Цицерон и Гортензий. Речи в его «Записках» дают представление о его ораторском стиле: лаконизм, ясность, правильный четкий язык и содержательность, за счет которой и создавался необходимый эффект (Caes. B.G. I, 14; 31; 35–36; 40; 44; VII, 20; B.C., I, 7; 32; II, 31–32). О речах Цезаря и его ораторских дарованиях писали многие авторы, а Цицерон специально отмечает его тщательность в области употребления слов и правильность латинской речи, а также профессионализм, тщательность подготовки, «величественность и благородство формы» (Cic. Brut., 72, 252; 74, 258; 75, 261). Согласно Светонию, Цицерон и Брут считали его лучшим римским оратором (даже в сравнении с Гортензием) и находили у него сходства с ораторской манерой Цезаря Страбона (Suet. Caes., 55). Квинтилиан сопоставляет Цезаря только с Цицероном (Quint., X, 1, 14), а Тацит отмечает, что занятия Цезаря политикой и военными действиями не дали ему возможности совершенствоваться в красноречии так, как того «требовал его божественный ум» (Тас. De orat., 21). Для последующих поколений Цезарь был третьим (после Цицерона и Гортензия), а иногда и вторым (после Цицерона) великим римским оратором, а в глазах некоторых мог быть и первым.