– Да, сейчас только позвоню Никите, узнаю, куда их понесло на ночь глядя.

– А что приготовить-то, есть пожелания?

– На твое усмотрение, ты же здесь бармен, – я вежливо улыбнулась и отошла к компьютеру, за которым обычно играю, когда бываю здесь.

Ник мгновенно ответил на мой звонок и извиняющимся голосом объяснил, что у одного из парней день рождения, и он пригласил всех к себе.

– Хочешь присоединиться? – спросил он после того, как я в сотый раз заверила его, что не обижаюсь на случившееся.

– Спасибо, но нет. Оторвитесь там хорошенько, а я посижу немного здесь, поиграю и пойду домой. Мне еще книгу дочитывать.

– Оке-е-ей, – на заднем фоне кто-то из друзей позвал его к столу и потребовал прекращать трепаться по телефону, – думаю мне пора. Поговорим завтра?

– Без проблем.

Спустя десять минут я уже играла за мага в Hearthstone, выполняя ежедневные задания: «Разыграйте 25 заклинаний» и «Выиграйте три матча». Бармен Дима подошел и протянул мне бокал. В красном неоновом освещении не получилось разобрать цвет коктейля, но я заметила много льда и листья мяты, что не могло не радовать.

– Надеюсь, ты любишь клубничный мохито.

– Конечно, – я забрала у него бокал и довольно откинулась на спинку компьютерного кресла, – Спасибо. Рассчитаюсь за все при выходе.

– Хорошего вечера, Лу, – пожелал он мне и вернулся за барную стойку.

Из колонок доносились звуки Rompasso «Ignis», я наслаждалась запахом мяты, а холодной коктейль с кусочками льда грел душу. Такие вечера всегда дарили мне тихую радость, которой невозможно поделиться с кем-то еще. Именно пребывание в одиночестве, наедине с собственными мыслями, позволяло ощутить непоколебимое спокойствие. Жизненно необходимо наслаждаться такими моментами, упиваясь ими до дна. По крайней мере, до тех пор, пока твой покой не будет нарушен вошедшим в клуб молодым парнем с невероятно знакомым лицом.

Когда он подошел к барной стойке, у меня не осталось сомнений, что это Флориан. Они с Димой перекинулись парой фраз, после чего он обернулся и посмотрел прямо на меня. Наверное, стоило отвернуться, но я сверлила его глазами в ответ.

Если собираюсь ходить на встречи книжного клуба и дальше, то мне стоит наладить общение со всеми его участниками. В том числе с их кудрявым руководителем, облаченным сегодня в длинное темное пальто. Он дождался напитка, а затем со стаканом в руке направился ко мне.

Я попыталась вернуть себе самообладание, но оно лужицей растеклось вокруг меня, и так быстро собрать его не удалось. Вот так всегда: стоит расслабиться, потерять бдительность, как тебя застают в таком уязвленном состоянии, когда на уме ни единого слова, а пути к бегству отрезаны.

– Лунара, верно? – Флориан говорил таким же властным голосом, как при нашем знакомстве, будто этот клуб тоже принадлежит ему. После моего быстрого кивка, он одной рукой придвинул к себе соседнее со мной компьютерное кресло. – Составлю тебе компанию, не возражаешь?

– Ни в чем себе не отказывай, Флориан.

– Оу, – он уже сидел, закинув ногу на ногу, медленными глотками потягивая безымянный коктейль, – значит, Натали уже рассказала обо мне всякое?

– Не так много, как могла бы, – я пожала плечами, мысленно прося себя перестать волноваться. Что у него за дурацкая привычка говорить так, будто собеседует меня при приеме на работу?

– Хорошо, тогда мы с тобой квиты, – он смерил меня спокойным, но пронзительным взглядом.

– Да? И что же ты обо мне знаешь?

– Первое: читаешь Даниэлу Стил, – Флориан начал по очереди загибать пальцы, – второе: похоже, зависима от компьютерных игр, третье: у тебя порвались колготки.

Мгновенно опустив глаза, я заметила, что они действительно порвались на правой коленке и немедленно прикрыла ладонью небольшой оголенный участок кожи, будто это нечто постыдное.

– Все, кроме третьего, неправда, – ответила я, голосом демонстрируя несогласие с каждым его словом.

– Как скажешь.

– Книгу мне подарил парень, а сюда привел лучший друг, – умом понимала, что вовсе не обязана, но все равно продолжала оправдываться, чувствуя, как растет напряжение в теле.

– Так это еще хуже, – его голос стал откровенно скучающим, будто я – самый неинтересный человек из всех, – у тебя, получается, своего ничего нет.

Задевать в людях их болезненные места – самая жестокая суперспособность, какой только можно обладать. Неприятно слышать, что твоя персона не вызывает ничего, кроме зевоты. По сути, он сравнил меня с пресным куском бесформенного теста, у которого за душой, помимо рваных колготок, ничего нет.

– Хотелось бы мне быть зависимой хоть от чего-нибудь.

В светлых глазах Флориана моментально вспыхнули огни, он залпом опустошил содержимое стакана и громко стукнул им по столу.

– Думай, что говоришь, – не знаю, что хуже: слышать отстраненность в его голосе или осознать, что я все испортила.

Наверное, теперь у меня прорезалась эта мерзкая суперспособность. Флориан, еще минуту назад расположенный к разговору, снова забрался в каменную скорлупу. В красном неоновом свете его глаза казались горящими от гнева, но когда он поднес к лицу яркий экран смартфона, я увидела, что он вовсе не зол, а сильно расстроен.

– Что ж, – музыка в помещении затихла, и Флориан коротко, но громко вздохнул, что-то читая в телефоне, – тот, кого я ищу, сегодня здесь уже не появится. Так что и мне пора.

– Кого ты искал? – мне не хотелось, чтобы он уходил. Точно не сейчас, когда из-за моих слов на его лицо легла угрюмая тень. Никогда не позволю кому-то уйти от меня в таком настроении.

– Моего зависимого от компьютерных игр брата, – видимо, заметив мою реакцию, он слабо улыбнулся, – прости, мне не стоило изначально шутить на эту тему. Сам развязал тебе язык, а теперь дуюсь. Глупо вышло.

Неужели его брат в одной компании с Ником? Если так, то мы, должно быть, знакомы, но я ни за кем ничего подобного не замечала.

– Когда я сказала про зависимость, то имела в виду совсем другое, – это не оправдание, просто мне уже давно пора набраться смелости и озвучить мысли вслух. – У всех, кто меня окружает, есть страсть к тому, чем они занимаются. Все кажутся такими талантливыми, целеустремленными, умеющими не только мечтать, но и делать. И даже ты… Настоящий писатель. Представить не могу, каково это.

– Только во всем перечисленном нет ничего хорошего. Только подумай, сколько всего проходит мимо, каким количеством потерь сопровождается. Писательство – не просто моя зависимость, это смысл жизни. Без него я – ничто.

Я неловко улыбнулась ему, ведь в попытке меня подбодрить он сделал только хуже.

– Слушай, – начал Флориан, поднимаясь с места, – у меня точно не найдется для тебя правильных слов, но мне кажется, что твои друзья и парень, которые так страстно увлечены чем-то еще, потеряли возможность провести с тобой этот вечер. И вряд ли оно того стоило.