– Уф, – вторично проговорил Маугли и рассказал нам историю, подтверждающую древнюю сентенцию о том, что с кем попало пить не стоит.

Накануне Маугли с друзьями изрядно отхлебнул. И утром, всей компанией поев хаш[3], они решили поехать за город и, опустив ноги в речку, попить шампанского. Но ведь всякий нормальный человек знает, что опускать градус нельзя. И потому, расположившись у речки, восстанавливающиеся начали попивать водочку, закусывая ее купленным по дороге шашлыком.

Как вдруг на другой берег, с треском проломившись сквозь густой кустарник, вышел крупный блондин в кожаном пальто. Обрадованно проорав «Люди!», он двинулся через реку, без видимого труда преодолевая бурное течение. Второй, вышедший из просеки, оставленной блондином, был гораздо меньше ростом, черноволос, раскос и тоже одет в кожаное пальто, несмотря на жару. Впрочем, и реку он форсировал со значительно меньшей легкостью.

Преодолев водное препятствие, блондин, абсолютно не обращая внимания на льющуюся с него воду, подошел к отдыхающим и сразу же, в соответствии с традициями, был встречен бокалом. Впрочем, функцию бокала выполняла одноразовая емкость для пива, которая хотя и слегка смялась под крепкой хваткой пришедшего, но устояла.

– Брат мой, – заорал опять блондин, обращаясь к едва не тонущему спутнику. – Тивас не ошибся. Это земля нашего побратима. Он рассказывал мне о таком обычае, – затем обратил свое высокое внимание на встречающих: – Пусть долей вашей будут хорошие друзья и достойные враги.

И под изумленными взглядами присутствующих опустошил выданную емкость. Почему под изумленными? Дело в том, что один из спутников Маугли по имени Борик решил, что гость являет собой лицо русской национальности. А поскольку означенный спутник недавно приехал из столицы нашей родины города-героя Москвы, где он был побит омоновцами как лицо кавказской национальности, то месть свою он решил осуществить путем наполнения водкой полулитрового стакана. Ах, да! Изящность ситуации заключается в том, что лицо кавказской национальности по имени Борик носит фамилию Морозов и он русский.

Так вот. Гость с удовольствием выцедил выданную емкость, после чего с грустью убедился, что она пуста.

– Сколь вкусен и приятен поднесенный вами напиток, друзья мои.

Восхищенные талантом, релаксанты повторили процедуру наполнения, пояснив по ходу, что пришедший должен выпить три бокала. Первый – как опоздавший, второй – поддерживая все сказанные до этого тосты, а третьим он уже сам мог провозгласить тост. Разъяснения привели блондина в восторг.

– Мы совершенно точно попали на место, – заголосил он в лицо своему спутнику, который наконец, задыхаясь, выбрался на берег. – Наш побратим говорил мне и об этой традиции.

Пока присутствующие ломали голову, кто же этот самый побратим, гость быстро выполнил предписанное традициями, то есть влил в себя еще поллитра. Отмщенный Борик не решился поить его такими дозами, вполне обоснованно опасаясь за его здоровье. Затем гость, как степной пожар, напал на шашлык. После того как он насытился, а кто-то из младших был командирован за новыми порциями, блондину был задан интересующий всех вопрос. Кто же его побратим?

– Великий воин и достойный побратим, яр Ильхан, – получили они обстоятельный ответ.

Поскольку единственный Ильхан в городе – это я, Маугли сообщил, что такого знает, более того, он его родственник, а поскольку побратим его родственника – это его побратим, то начали они событие сие праздновать. И праздновали. Под конец повествования Маугли стал похрапывать.

– Брат мой, – потряс я его за колено. – А дальше что?

– А? – вскинулся он. – У тебя шампанское есть? А то оно ему тоже понравилось. А у нас всего ящик был. – Он зевнул. – Пойду посплю я, – встал и направился к дивану.

– А гость твой где?

– Там, – неопределенно махнул он рукой.

– Где там?

– На капоте пьют, – удовлетворил мой интерес родственник и захрапел.

Теперь будить его было бесполезно. Это у нас семейное. Когда мы спим в горизонтальном положении, разбудить нас невозможно.

– Не ваш? – строго спросил я у синих, которые в процессе рассказа весело переглядывались.

Оба радостно кивнули.

– Пойдем, посмотрим, – повелительно бросил я и удивился. Нет у меня привычки так безапелляционно общаться с незнакомыми людьми. Но синие послушно встали.

У ворот стоял «шестисотый», багажник которого был украшен мясом, зеленью, сыром и строем бутылок. Возле него, уверенно покачиваясь, стояли несколько знакомцев из компании Маугли. Означенный блондин с удовольствием пил из горла «Шампанское». Никогда не пробовали пить шампанское из горла? Удивительнейшие ощущения. В бутылке напиток кончался. Наконец с легким всхлипом перетек в блондина. Тот с сожалением оглядел пустую бутылку, отставил и обнаружил меня.

– Брат мой, – с пьяной слезой в голосе проорал он. – Я нашел вас, – и облапил. Отстранил. Полузакрытыми глазами вгляделся. – Ах, как я переживал, – и, положив тяжелую голову мне на плечо, громко зарыдал. Отодвинулся, вытер текущий из глаз алкоголь. – Простите мою слабость, брат мой.

– Приветствую тебя, старший, – поздоровался долгогривый коренастый парень в кожаном плаще, похожем на ту самую шинельку, в которой я очухался в парке.

Если это и был розыгрыш, то чересчур сложный.

– Пойдемте в дом, – обреченно сказал абсолютно ничего не понимающий я.

– Пойдемте же, брат мой, – зарокотал блондин. – И представьте меня наконец вашим дочерям и той достойной женщине из приличного дома, что сопутствует вам в жизни.

Достойная женщина из приличного дома, что сопутствовала мне в жизни, со старшей дочерью ждала меня у ворот.

– Ильхан, мы готовы… – начала было она.

Блондин с грохотом рухнул на одно колено. Жена с опаской придвинулась ко мне.

– О, достойнейшая, я счастлив преклонить колено перед той, что бережет покой моего побратима, той, что разгоняет тучи с его чела, той, что растит детей его, той, чьи руки готовят пищу ему, той, что согревает ложе и сердце его.

Блондин мне начал надоедать. Стыдно признаться, но я неинтеллигентно ревнив и совсем не люблю, когда мою жену осыпают комплиментами малознакомые мне мужчины.

– Унго, – позвал вдруг его коренастый.

Тот недовольно обернулся, но фонтан заткнул.

Воздев себя на ноги, он возложил мне на плечо руку.

– Вы были правы, брат мой. Она прекрасна. Но все рассказы не отражают и сотой доли того очарования, которым столь щедро одарили эту достойную женщину Создавшие сущность.