Я с болью вспомнила обшарпанные стены своего НИИ, допотопные компы, наши жалкие попытки верности богине всего сущего – науке. Не мы недостойны ее, это она уходит от нас к богатому. Не корысти ради, а потому что наука не может не развиваться, она по своей природе не может умереть в нищих закутках. В любом веке наука найдет своего Илона Маска, который сумеет позаботиться о ее будущем. В вынужденных промежутках побудет с бандитами.

– Раз речь о настоящей технике, Александр, – попросила я, – купи, пожалуйста, хорошие ноутбуки детям. Байдар посоветует, что взять. А к тебе, Бади, просьба: можно я буду обращаться с вопросами обучения детей? На хорошем пользовательском уровне. Я сама терпеть не могу учебники и инструкции, сразу засыпаю. Дети маленькие, они это вообще не захотят понять. Только охоту отобьет.

Байдар вопросительно взглянул на Александра. Тот уточнил:

– Ты уверена, что это им нужно? Обычно мамаши вопят, что это вредно.

– Я уверена. Жизнь сейчас сложная, непредсказуемая. Самый маленький и беспомощный человек должен уметь найти помощь, любую информацию и выйти к любой аудитории людей.

– Как у тебя все масштабно и глубоко, – рассмеялся Александр. – Я не против, конечно.

– Без проблем, – кивнул Байдар.

С этого момента бизнес Груздева – Архипова стал стремительно меняться. Начались обильные инвестиции в разные финансовые проекты, торговые, часто совсем неизвестные кампании. Под брендом «ГРАЙ» появились сети аптек и ювелирных магазинов. Отличные помещения в прекрасных местах, с современным оборудованием, яркими, богатыми витринами и пустыми залами. Те самые загадочные магазины и аптеки, в которых одного или двух покупателей за день можно увидеть, если есть терпение подождать.

Так выглядит только одно: блистательное отмывание грязных денег. Значит, уже поставлен основной бизнес – наркотики, оружие, рэкет, заказы на похищения и убийства. Александр вернулся домой.

Байдар не работал, он растворялся в деле, исчезал как живой человек перед монитором. Только бегали стремительно пальцы и хватали летящую снегопадом информацию черные, напряженные и возбужденные глаза. Он мог не есть сутками, он даже в туалет ходил крайне редко. Уникальный организм на обслуживании мозга.

Я ввела наш ритуал. Приходя в квартиру, покормив детей, я готовила легкую и очень питательную еду для Байдара. Заходила с подносом по коду в кабинет. Ставила еду перед ним, хлопала в ладоши над ухом. Он, не глядя на меня, кивал и начинал есть, не отрываясь от дела. Меня он не замечал. Если Александр меня сюда допустил, значит, я – посвященный человек. И я смотрела на его операции. Теперь он, а не Александр переводил куда-то огромные суммы, принимал еще большие.

Я спросила однажды:

– Если этот комп взломают, хакеры выйдут на адреса получателей и отправителей?

– Практически нереально, – серьезно ответил Бади. – По этому айпи они выйдут на скотоводческую ферму в Монголии на краю степи. С получателями и отправителями – еще более сложная история.

Говоря цинично и грубо, за бизнес Груздева, своего хозяина, я могла быть спокойна. Такие предприятия существуют и прекрасно развиваются десятилетиями под носом у всей армии правоохранителей. А контакт с властью, столь необходимый для стабильного успеха, похоже, он как раз и поручил мне.

С Валентином Федоровым я уже не раз встречалась в офисе Александра. И мне не показались эти встречи случайными.

Однажды вечером он позвонил мне по моему мобильному телефону, номер которого я ему не давала. Никаких предложений, просто поговорить о жизни и спросить, как дела. После первого разговора такие звонки стали дежурными. Это был осторожный и скрытный человек. В осуществлении своих идей и на подступах к своим желаниям он крался медленно и бесшумно, как охотник на редких птиц. От Александра я тоже не получала никаких поручений и инструкций на его счет. Но не было сомнений в том, что Александр отслеживает ситуацию. И что в приложениях Байдара есть и мой телефон, просматривается наверняка и моя квартира. Не исключено, что Федорова тоже. Видео из дома Игната Архипова я уже заметила на мониторе Бади. Александр верен своим привычкам – следить всегда за «лучшими и дорогими друзьями».

Причин для тревоги и угнетенности у меня было достаточно. Я – на пороховой бочке. И думаю в плохие минуты лишь о том, как в огне и в полете в пропасть схватить детей. Как, в идеале, успеть их вытолкнуть на безопасное место. Об этом я думала всегда, каждую минуту. И в тот вечер, когда, возвращаясь домой, встретила во дворе тетю Клаву и Милку. С ними шел какой-то грузный, неприветливый мужик.

Тетя Клава показалась мне расстроенной. Но они подошли, и она представила мужика:

– Это Вася. Типа, племянник мой.

– Очень приятно, – сказала я. – Не знала, что у тебя есть родственники.

– Да не так чтобы родственник. Вася, племянник первой жены моего покойного мужа. Так сразу и не въедешь, кто он мне. Вот приехал в Москву из Поварово. Деревня такая. Дела, говорит.

Я попрощалась, и какое-то время у меня перед глазами стояло лицо этого Васи. Хмурый взгляд, странный рот с поджатыми бледными губами и опущенными уголками. Какой неприятный, депрессивный тип.

Поднялась к себе, занялась уборкой, стиркой, какой-то готовкой. Это была не необходимость, я уже без всего этого могу обходиться. Это способ отключать больные мысли и предчувствия. Утомила себя, легла, поискала сериал полегче и поглупее. И тут раздался звонок. Звонила тетя Клава.

– Ксюша, деточка, беда у нас. Помоги.

Какой-то жуткий вой или плач раздавался фоном в трубке. Я влезла в джинсы и майку и побежала по лестнице вниз.

Дверь квартиры на первом этаже была приоткрыта. Я прошла крошечную прихожую под тот же жуткий крик и оцепенела на пороге единственной комнаты.

Тетя Клава стояла с опухшим от слез лицом у стены, а в центре, у стола, по полу растекалась кровь. Ее родственник склонился над лежащей на животе истерзанной, кричащей собакой и истязал ее большой, пластмассовой шваброй. Шерсть скулящего, всхлипывающего, стонущего от боли существа мокла от крови, а лужа, которая растеклась по полу, была явно внутренним кровотечением.

Во мне все взорвалось, запылало, я испытывала реальную, разрывающую внутренности боль. Что-то кричала. Бросилась на это чудовище, пытаясь отобрать швабру. Потом все было как в тумане. Он поднялся, посмотрел на меня бешеными глазами, ударил по лицу и с силой швырнул к стене, туда, где стояла Клава.

Крикнул: «Будешь лезть, и с тобой такое же сделаю, сука».

Я больно ударилась затылком, сползла на пол, с трудом выговорила разбитыми губами:

– Звони в полицию. Быстро.

Клава всхлипнула:

– Я уже пыталась, он мне не дал. И меня убить грозился.

– Звони сейчас.

Я посмотрела, как она пробирается по стенке, потом на этого подонка, который уже душил Милку ее же поводком, она хрипела.