– Хотите сказать, у вас всеобщая воинская повинность?

– Да. Для всех мужчин в возрасте от восемнадцати лет. Женщины могут служить добровольно, многие так и поступают.

Джемма поежилась:

– Сомневаюсь, что мне хотелось бы служить…

– В вашем случае вас с удовольствием взяли бы поваром.

Тристан улыбнулся. Может, просто дразнил ее?

– Но мне все равно пришлось бы проходить военную подготовку. Я видела, что приходится выполнять солдатам: бегать с большим рюкзаком на плечах, преодолевать препятствия, стрелять. Это не для меня!

– Если вы поступите в армию – даже поваром, – придется тренироваться. И никаких деревянных ложек в качестве оружия.

– Вы постоянно будете мне это припоминать?

– Конечно. – Его улыбка стала еще шире.

Почему они вообще заговорили об этом? Едва ли Джемма когда-нибудь поедет в Монтовию, не говоря уже о том, чтобы записаться там в армию.

– А вы служили?

– Конечно. Служба в армии один из самых лучших периодов в моей жизни.

О да. Она с легкостью могла представить его в форме. С его-то широкими плечами и атлетическим телосложением. Вот откуда у него такая осанка. В военной форме Тристан выглядел бы даже лучше, чем в повседневной одежде. Или без…

Джемма, прекрати это!

Однако интерес к Монтовии возрос невероятно. Джемма решила, что, придя домой, непременно прочитает про нее в Интернете.

– И вам приходилось участвовать в сражениях?

– Я служил в миротворческих силах в Восточной Европе, а мой брат – в Африке. Это пошло нам на пользу. Мы увидели, что происходит за пределами нашего благополучного мира.

– А я и не знала, что в мире до сих пор существуют такие королевства, как Монтовия.

– Наша королевская семья насчитывает несколько веков, – произнес Тристан немного высокопарно, как ей показалось. – Наш народ любит своих монархов.

– А вы? Вы не скрываете тайных республиканских наклонностей?

Брови Тристана взлетели вверх, будто он оскорбился.

– Ничего подобного. Я абсолютно предан королю и королеве. Без них и наших традиций Монтовия не была бы Монтовией.

Джемма долго молчала.

– Все это так далеко от меня. В детстве я жила в пригороде Сиднея и вела обычную жизнь ребенка из среднего класса. А вы выросли в городе рядом со средневековым замком, где живут король с королевой. Какая, должно быть, непохожая жизнь ждет нас впереди.

Он пожал плечами:

– Да. Совсем разная.

Тристан обрадовался, когда официант прервал их беседу, поставив на стол поднос с прохладительными напитками. Надо быть более осторожным. Разговор с Джеммой держал его в жутком напряжении из страха нечаянно проболтаться о том, кто он такой и что у него за семья. Он уже допустил несколько мелких оплошностей, которые с натяжкой удалось списать на плохой английский.

Тристан пил холодный чай, Джемма потягивала диетическую колу. Для чего-то более крепкого было еще слишком рано.

Чем дольше длился этот обман, тем труднее становилось признаться. Впрочем, это не имеет значения. После приема в пятницу у него отпадет нужда контактировать с «Королевами вечеринок». А значит, и с Джеммой.

Можно отложить разоблачение до тех пор, пока она не узнает все сама. А это непременно случится на приеме, когда он появится в парадном облачении. Несомненно, она будет шокирована, возможно, станет презирать его за ложь. Но ее мнение уже не будет значить ровным счетом ничего. После приема он больше никогда ее не увидит.

И все же ее мнение для него важно. Очень важно.

Сейчас как раз подходящая возможность объяснить, какова его роль в семье монтовианского монарха. Но Тристан не мог заставить себя сделать это. Слишком уж нравилось новое ощущение, которое он испытывал, будучи в глазах Джеммы простым парнем.

– Я еще не закончила свой допрос, – с игривой улыбкой заметила она.

Тристану нравилось, что она не имеет представления ни о его богатстве, ни о статусе. Впрочем, то, что он богат, достаточно очевидно. Но ему казалось, что ее больше интересует он сам, а не то, что у него есть, ему это нравилось.

– Так вы говорите, что оканчивали университет в Англии?

– В Кембридже. Я изучал европейское право.

Ее брови взлетели вверх.

– Значит, вы адвокат?

– На самом деле я никогда не занимался адвокатской практикой, работал в семейном бизнесе. Но знание европейского права мне совершенно необходимо.

Чтобы торговать, заключать договоры, вести тонкую дипломатическую игру, так необходимую для маленькой страны, во многом зависящей от доброй воли окружавших ее соседей, которую никак нельзя воспринимать как должное.

– Это бизнес вашего отца?

– Да. До него им занимался мой дед.

А за ним длинная непрерывная цепь монтовианских монархов. Стать очередным звеном в этой цепи предназначалось его брату, а не ему.

Тристан понимал, что, несмотря на боль, ему не удастся избежать разговоров о брате. Публичные траурные мероприятия по поводу гибели брата и его маленького сына, рождение которого еще дальше отодвигало самого Тристана от трона, казались ему даже несколько чрезмерными. И в то же время суета и треволнения по поводу нежданно обрушившейся необходимости принять на себя роль наследника не позволяли оплакать потерю брата и лучшего друга. Карла – а не кронпринца Карла. Поездка в Австралию отчасти компенсировала это. А общение с Джеммой оказывало целительное действие.

– Мой брат играл ведущую роль в бизнесе. Теперь его место придется занять мне.

– И вас это не слишком радует?

– Я никогда не думал, что так случится. Это не мой выбор.

Тристан любил брата и всегда восхищался тем, как Карл справлялся с ролью кронпринца. И никогда не жалел о том, что он не наследник, и не мог с уверенностью сказать, готов ли беспрекословно чтить древние традиции и не бунтовать против архаичных правил, ограничивавших существование королевской семьи даже в двадцать первом веке.

– Вам придется взять на себя большую долю ответственности? Это никак не связано с производством шоколада?

– Нет, больше с финансовыми вопросами и управлением.

И со всем остальным, что входит в понятие управления страной.

– Уверена, вам это по силам и вы отлично справитесь.

– Почему вы так говорите, Джемма? Вы ведь меня почти не знаете.

Она сделала круглые глаза:

– Да, мы с вами едва знакомы, но даже за столь короткое время я успела убедиться в вашей цельности и честности и уверена, что вы сделаете все от вас зависящее.