– Так у нас… – Красная Шапочка пыталась собраться с мыслями, что при условии паникующей Внутренней Богини было не так-то и просто, – ничего не было? Опять? Третью ночь?

– О чем ты? – уточнил Волк, закручивая кран.

– Ты как будто не знаешь, – насупилась Красная Шапочка. – Я об… этом.

– «Об э-том», – передразнил Внутреннюю Богиню Разумей. – Тебе сколько лет, что ты так выражаешься?

Но Красная Шапочка неожиданно рассердилась на Волка.

– Значит, мы опять не были вместе? Ты меня игнорируешь? С кем-то вчера познакомился? Успел? Там же полно не только актрис, но и продюсерш…

– Нет! Я охранял тебя. – Волк старался говорить тихо. – Вспомни о нашем контракте. Пока ты не отойдешь от своего гламура, от жеманства при разговорах, не перестанешь калечить ступни лабутенами и перебивать нормальный женский запах водопадами крепких духов, я к тебе не притронусь!

И злодей, прищурившись, посмотрел на Красную Шапочку.

Внутренняя Богиня, в общем-то, логичностью мышления и так не особо отличалась, а в том шоковом состоянии, в коем она сейчас пребывала, так и подавно. Ее привычная одежда немедленно трансформировалась в льняной хитон, на голове возник массивный, увенчанный парой бычьих рогов шлем, а в руках появился огромный, размером с нее саму, боевой топор, лезвие которого казалось окровавленным.

– Эй, постой, – Красная Шапочка сделала шаг вперед. – Ты же перетанцевал с пятью дамочками, и от них несло духами в три раза сильнее, чем от меня. Значит, по-твоему, я некрасивая? Я тебя не возбуждаю? По-твоему, я не секси? Ты считаешь меня отталкивающей кривоногой уродкой, так, что ли? Снизошел до меня из жалости и бросил?

Волк шагнул вперед и обнял девушку, прижав ее к влажной шерсти на груди.

– Ну что ты, – ответил он, опуская голову и целуя Красную Шапочку в макушку. – Вовсе нет! По правде говоря, я такой, как ты, даже в Голливуде не видел.

Последняя фраза буквально обезоружила Внутреннюю Богиню, то есть шлем и топор исчезли без следа, а сама Субличность засияла, как лампочка-идея, иногда включающаяся у Разумея Занудовича.

Красная Шапочка покраснела и уткнулась носом в волчью шерсть, отметив про себя, что пахнет от Волка каким-то хорошим настоящим мужским запахом с нотками табака и чайного дерева.

– Гонишь ты насчет Голливуда, – сказала она тихо. – Там же столько…

– Много, – согласился Серый Волк. – Очень много, просто глаза разбегаются. Как говорится, на любой вкус, на любой цвет, вот только тебя среди них нет. – И он очень крепко обнял девушку, продвигая руки с плеч на талию…

Эта идиллия, казалось, могла бы продолжаться вечно, но увы. Наш мир меняется слишком быстро, чтобы в нем было возможно сколько-нибудь продолжительное уединение, так необходимое влюбленным. В этот раз уединение наших героев было нарушено появлением на сцене матушки.

Поскольку работа матушки начиналась, как правило, во второй половине дня, Алина Борисовна могла позволить себе вставать не слишком рано и не особо спешить. Потому она, сладко потягиваясь со сна и позевывая, вальяжно появилась в коридоре в распахнутом шелковом халате поверх тоненькой шифоновой ночнушки.

– Привет, доча, – заявила она сквозь зевоту. – Привет, Серый Во…

Тут зрачки матушки словно по мановению волшебной палочки расширились, она едва не присела от удивления, а затем огласила окрестности истошным воплем:

– Мамочка!!!

– Ну, чего тебе? – спросила бабушка, появляясь за спиной матушки. – Я, слава богу, уж полвека мама, так что…

И на груди бабушки звякнули и стукнули амулеты.

– Там волк!!! – продолжала паниковать матушка, указывая пальцами на растерявшегося Серова-Залесского, державшего в одной руке зубную щетку, а другой обнимавшего Красную Шапочку за талию.

– Ну, Волк, и что такого? – пожала плечами Мария Ивановна. – Ты что, раньше волков никогда не видела? Привет, Вовчик. Доброе утро, внученька.

– Здравствуйте, бабушка, – почтительно кивнул Волк. – Доброе утро, Алина Борисовна.

– Д…доброе, – пробормотала матушка, тяжело опускаясь на многострадальный пуфик в прихожей, в скрипе которого явственно слышалось: «Шо, опять я страдаю?» – Кому доброе, а у меня оно чуть с инфаркта не началось. Предупреждать же надо!

Волк недоуменно пожал плечами:

– Мгм, я, в общем-то, вчера же…

– Аль, ты ж ему сама сказала оставаться! – вступилась за Волка Мария Ивановна. – Когда он Красную Шапочку на руках притащил после приема, ты прямо вся такая гостеприимная приглашала: «Куда вы пойдете, светать уже скоро будет…»

– Не помню… – беспомощно пожала плечами матушка. – Я вчера без задних ног была после приема-то… – Она о чем-то задумалась. – Постойте-ка, это вы вчера были на приеме с моей дочкой? – уточнила она. Волк кивнул. – Я вас не узнала без костюма.

– Мама, – вздохнула Красная Шапочка, – я ж тебе тысячу раз уже рассказывала! Это – Владимир Серов-Залесский, исполнитель главной роли в…

– Технически главная роль у тебя, – опроверг ее слова Волк. – Это, конечно, интересный вопрос в свете тех изменений в сценарии, которые…

Волк наговорил массу пафосной бессмыслицы, удачно спародировал манеру изъясняться представителей светского общества, пока оно трезвое. Матушка потихоньку собралась с мыслями и духом, поднялась с пуфика и привычно уперла руки в боки.

– Алька, – дернула матушку за рукав халата Мария Ивановна, – ну у тебя правда как будто в одно ухо влетает, а из другого…

– Мама! – перебила бабушку красношапкина родительница. – Ты, вообще, понимаешь, что происходит? У твоей внучки – роман с огромным человекообразным серым волком! Я понимаю, когда вижу такого представителя на тусовке или беру интервью, но когда утром, в моей ванной и полуголого…

– Не такой уж я огромный, – смутился Волк. – Хотя, конечно, не маленький. Но это вы еще не видели моего дядюшку, вот он…

– Молодой человек, я с вашим дядюшкой знакомиться не желаю! – Гнев Матушки кипел, как лава в жерле вулкана. – Мне вас с головой хватает! Вы… вы… вы не Лев!

– Canis lupus sapiens, – кивнул Волк. – А еще нас называют волколаками или ликантропами. Антропологи считают нас результатом конвергентной эволюции рода Canis, или псовых, а Церковь…

– Прежде всего вы – Волк, – заметила матушка, глядя на Волка так, словно он был виновен во всех человеческих бедах. – А моя дочь…

– …уже взрослая девочка, – выступила вперед Мария Ивановна, – и сама решает, с кем ей встречаться. Чего-то я не помню, чтобы ты хоть когда-нибудь спрашивала моего мнения о…

– Мама!!! – Вулкан в исполнении Алины Борисовны грохотал и плевался раскаленными камнями. – Не перебивай меня, я дочь свою воспитываю!!!

– Господи, – перекрестилась бабушка и тут же дотронулась до амулетов и оберегов, – дождалась. А я уж думала, не доживу. Но, кажется, ты начала слишком поздно, не говоря уж о том, что не с того конца…