виду облавы в тот день, когда он только вступил в должность? Это не его идея. Он был против. Тогда пропал офицер Ли Купер, — лейтенант цепко посмотрел на мою реакцию, но я лишь продолжил наблюдать как плещутся воды залива, — И шеф полиции Нью-Йорка Кэллахан приказал Джону «проявить» себя. Показать, что полиция что-то делает.

— Как шериф отнёсся к той перестрелке в Уэйкфилде? У вас не будет проблем, лейтенант?

— Служебная проверка вот-вот начнётся. Но у меня самый безопасный по статистике район. И экипажи были сняты так, что не подкопаешься.

Хорошо он устроился. Взял себе пригород, где мало что происходит, навёл там порядок, и запустил оттуда свои щупальца уже в другие районы и отделы.

А Дёрп, тем временем, продолжал:

— Но ваши смелые начинания, Алекс, могут оборваться. Вы можете действительно перейти в статус настоящего подозреваемого в исчезновении или убийстве Ли Купера. В том, что Купера не найдут, я не сомневаюсь. Но в том, что возможные пять свидетелей против вас — это сильное слово, я тоже уверен.

— Вы знаете, где искать подельников этого Дэна Фоули?

— Нет, — покачал головой Дёрп, — это мелкие и незначительные сошки. За такими я не слежу. Если бы знал, «продал» бы вам их подороже, Алекс. Но я могу помочь с самим Фоули.

— Как?

— Пока что его содержат в общей камере. До того, как вам предъявят официальное обвинение, он проходит как соучастник в грабеже. Но если Дэн Фоули сдаст своих товарищей, и они укажут на вас, то станет официальным свидетелем по делу, которое находится на контроле шефа полиции города. И его переведут в одиночку… — он многозначительно посмотрел на меня.

— То есть…

— Он может замолчать. В камере могут найтись те, кому не понравятся… например, его шутки. Или он кого-то оскорбит. Или отравится тюремной жратвой… Всё бывает…

— Сколько? — посмотрел я в глаза лейтенанту.

— Три тысячи, — не моргнув, ответил тот.

В его серых глазах не отразилось ни тени сомнения. Нехилая цена.

— Вы можете всё организовать сами. Но боюсь, ваши исполнители тут же вас сдадут. Или проболтаются потом стукачам. Если это буду делать я, то никто не будет знать не то что вашего, но и моего имени.

Я недоверчиво посмотрел на лейтенанта. А он, видя моё замешательство, усмехнулся:

— Поверьте, уж в этом я профи…

— А с остальными его дружками…

— Здесь вы сами. Но если я получу какую-то информацию, то дам вам знать. И мы обговорим цену. Как и во всех других случаях. Например, я буду держать вас в курсе того, что делает Фэллон и Барлоу.

— По рукам.

— Да. И вот ещё что. В честь начала нашего «сотрудничества». К нам приехали два агента из бюро расследований. Глен Диксон в этой паре за старшего, плюс его подручный Билл Хогли. Вот их снимки. Такие же как в личных делах. Не спрашивайте, как я их достал, — прервал мой удивленный возглас Дёрп, — сделайте так, чтобы они побыстрее уехали из Бронкса. И советую тем, кто любит взрывать машины и стрелять из пулемётов — не делать этого больше в Бронксе. И вообще, в ближайшее время где бы то ни было…

Лейтенант повернулся на каблуках и зашагал по аллее, засунув руки в карманы и дымя как паровоз новой сигаретой, зажатой в зубах. А я остался в своих думах. Начало недели выдалось тяжёлым…

Глава 6

Хлопоты мафиози

Признаться, новость о том, что в районное управление полиции пожаловали агенты ныне молодого и набирающего силу бюро расследований — меня совсем не порадовала.

В будущем про этих ребят снимут массу выпендрёжных фильмов. На экране они в форменных куртках с тремя буквами станут щемить копов, говоря из боевика в боевик одну и ту же избитую фразу: «Теперь это наше дело». А сейчас эта организация пока что только зарождается. Сказать, что я боялся федералов? Что ж, я прекрасно знал, чем они занимались сейчас и какие результаты выдавали. Агентство из тысячи человек шерстило по всей стране, разыскивая сначала германских шпионов, а теперь уже и «инакомыслящих».

Особых результатов оно пока не достигало. В прошлом и этом году они даже не довели ни одного обвинения до суда. А крупные провалы на них уже повисли… Точнее, Я знал об этих косяках. Ну и, разумеется, сами агенты и посвящённые люди из Конгресса. И я намеревался в будущем использовать этот компромат. К примеру, диверсия в 1916 году, когда несколько сотен тонн боеприпасов, которые хранились на военном складе, расположенном на острове Блэк-Том, взлетели на воздух. И это отличное доказательство «затаптывания висяка». Спустя года уже узнают, что версия, которую быстренько состряпало всемогущее агентство о несчастном случае — окажется чистым враньём. А сам взрыв вполне себе стал «украшением» богатой плеяды из более чем 50 бадабумов, которые немецкие диверсанты и шпионы совершили в десятые годы.

Но сейчас в бюро появилась звезда. А для нас — проблема. В виде знаменитого Джона Эдгара Гувера. Он молод, энергичен и очень ловок в подковёрных играх. И уже переориентировал Управление общих расследований на борьбу с анархистами, коммунистами и прочими-прочими. Страх перед германцами в Америке отступил. Но страх перед «красной угрозой» появился.

И вот поэтому я не хотел более привлекать внимание в Бронксе. Ведь в первую очередь его обращали на эмигрантов — русских, немцев, мексиканцев… И даже факт бегства от красных может не помочь. Попасть «на карандаш» к бюро это одно. А вот если возьмут плотно в разработку, то через пару-тройку лет могут насобирать такого, что когда бюро возьмётся за бутлегеров, то на меня уже будет целое досье.

Надо было кровь из носу дать агентам то, что они хотят!

А именно: отлично состряпанную версию произошедшего. Которая уведёт их из Бронкса и потащит по ложному следу. Пытаться «купить» агентов я не буду. Потому что рядом с ними трётся Фэллон. Шериф слишком принципиален и если что-то заподозрит, то будет плохо.

С этими мыслями я развернул газету и, наконец, прочитал заметку о нашей «работе».

«…По нашим данным среди убитых есть Виктор Павлович Горский. Он считался одним из подпольных главарей Бронкса. Похоже, наш город захлестнула война преступных кланов! Примечательно, что 'Пулемётная жатва» произошла именно под конец года. Неужто полиция Нью-Йорка уже расслабилась перед праздниками? Редакция искренне полагает, что должно быть наоборот! Мы же не хотим, чтобы количество жертв в следующий раз превысило число убитых в Нью-Йорке во время «Красного лета…»

Вот бы язык этим репортёрам