— Выкладывай, — ответил Лукан.

— Я тут покопался в отчетах немецких отделений Агентства безопасности, и выяснилась весьма настораживающая тенденция: они несут потери с подозрительной регулярностью. — Лукан вопросительно поднял бровь, и Гидеон продолжил: — В течение нескольких недель девять офицеров были убиты на территории между Берлином и Гамбургом.

Тиган подошел и взглянул на мониторы:

— Ты имеешь в виду спланированные убийства?

Лукан подумал о том же — об Охотниках, выращенных Драгошем убийцах, которые еще недавно охотились за оставшимися в живых G1 и которые теперь, возможно, были переориентированы на сотрудников агентства.

— Они абсолютно не похожи на те, что совершаюся среди гражданского населения, — сказал Гидеон. — Это хорошо просчитанные, черт возьми, просто идеально спланированные убийства. — Он развернулся к клавиатуре, ритмичный стук клавиш заставил появиться на экране пугающее изображение обезглавленного тела вампира на столе морга. — Избирательные и жестокие, — продолжал Гидерн. — Они совершаются последовательно, и список включает не только рядовых агентов, но и директоров отделений. Кто-то намеренно с ними расправляется. Очень похоже на месть.

Андреас целый день не выходил из библиотеки.

Клер, после того как он ее выгнал, пристроилась на мягкой банкетке и все это время сидела под дверью. Спина болела от неудобной позы, однако усталость брала свое, и время от времени женщина позволяла себе вздремнуть, но только несколько минут.

Клер представления не имела, что Андреас так долга мог делать в библиотеке. Пару часов назад она попробовала постучать в дверь, но он не ответил. Она сидела подтянув колени к груди и обхватив их руками, не спуская глаз с закрытой двери, словно за ней прятался опасный дикий зверь.

День клонился к закату. Скоро по распоряжению Вильгельма должны были приехать агенты и забрать Андреаса. Клер была уверена: она поступила правильно, обратившись к Вильгельму за помощью. Это было единственно правильное решение в сложившейся ситуации. Она сделала это не только ради спасения себя и своего партнера, но и во благо самого Андреаса. Ночью он сильно напугал ее, но за день страх преобразовался в жалость. Он был в таком плачевном состоянии, так измучен собственной яростью.

Клер надеялась, что ему хватит здравого смысла спокойно отдаться в руки агентов. Но если он начнет сопротивляться… она даже думать не хотела, во что это может вылиться.

Двери библиотеки скрипнули. Клер вздрогнула и опустила ноги на пол. В коридоре появился Андреас. Физически он преобразился, выглядел отдохнувшим и более спокойным, хотя это не помешало ему наградить Клер мрачным взглядом. Но она не оставляла надежды на его благоразумие.

— Ты все еще здесь? — недовольно прорычал Андреас. — Я думал, ты давно покинула дом, уехала куда-нибудь подальше.

— Как видишь, я никуда не уехала.

Андреас усмехнулся:

— Роту известно немало домов в ближайших окрестностях, все они находятся под охраной агентства, он мог бы тебя отправить туда. Я удивлен, что ты сама не бросилась под крышу одного из них при первой же возможности.

Клер не стала говорить ему, что Рот велел ей оставаться на месте. Вначале это ее расстроило, но сейчас, под пристальным взглядом Андреаса, ей стало немного стыдно за то, что она подумала, будто Вильгельм сознательно подвергает ее опасности. Она никогда не давала повода считать себя беспомощной, и Вильгельм не оставил бы ее здесь наедине с Андреасом, если бы не был уверен, что она справится с ситуацией.

Хотя оправдание не казалось Клер таким уж убедительным, она помнила, каким холодным голосом Вильгельм приказал ей оставаться в доме и любым способом удерживать Андреаса до приезда агентов. «В конце концов, ты хорошо его знаешь. Насколько я помню, ты была с ним в близких отношениях и найдешь способ удержать».

— Солнце скоро сядет. — Низкий хриплый голос Андреаса неприятным холодком пробежал по коже. — Когда явится Рот?

Клер удивленно покачала головой:

— Не понимаю, о чем ты.

Улыбка Андреаса стала ледяной — он не поверил.

— Хочешь меня убедить, что все это время мирно сидела под дверью и не сделала ни одной попытки связаться с ним, сообщить обо мне и попросить помощи? — Клер попробовала отрицать очевидное, но Андреас лишь презрительно скривил губы: — Клер, что бы ты ниговорила, я надеюсь, ты уже навестила Рота и попросила его приехать как можно скорее. Я должен довести начатое до конца.

Клер похолодела:

— Андре, ты действительно хочешь умереть?

Андреас снова усмехнулся:

— Обо мне тебе не стоит беспокоиться.

Янтарные искры посыпались из глаз Андреаса, из-под верхней губы появились острые кончики клыков. Было очевидно: сдерживаемая ярость в любое мгновение может вырваться наружу. Было бы безопаснее солгать ему, но Клер чувствовала, что, несмотря на риск, должна быть с ним честной.

— Да, верно, пока ты находился в подвале, я навестила Вильгельма во сне. Но тебе придется повременить с местью, потому что сюда он не приедет.

— Ты сказала ему, что я здесь?

— Да. — Клер поднялась, как только Андреас сделал шаг к банкетке. — Он моя кровная пара, и я должна была его предупредить.

— Ты рассказала ему об огненной атаке, о взрывах? О пожаре в его Темной Гавани в Гамбурге? — Клер кивнула, и глаза Андреаса сузились. Он теснил ее к банкетке, пока она не уперлась в нее икрами. — Он знает, что ты здесь наедине со мной и твоя жизнь в моих руках?

Клер тяжело сглотнула:

— Да, он знает.

«Черт, и это для него не повод, чтобы явиться сюда».

Андреас не произнес этих слов вслух, но они явственно читались на его лице. Клер отвернулась — ей вдруг стало невыносимо смотреть ему в глаза. Она испытала настоящий шок, когда его пальцы деликатно взяли ее за подбородок и заставили повернуть голову. Она подняла глаза и посмотрела ему в лицо — ни тени нежности или участия.

— Клер, он что, не понимает, насколько это опасно для тебя — находиться в доме со мной?

Андреас внимательно изучал ее лицо, она чувствовала его теплое дыхание на лбу. Он стоял так близко, что удары его сердца, сильные, ритмичные, заставляли ее пульс учащенно биться.

Желание возникло неожиданно, горячим огнем потекло по телу. Усилием воли Клер подавила порыв прижаться щекой к его ладони.

«Это неправильно».

«Это безумие».

«Господи… как долго со мной не было ничего подобного».

И это только доказывало, насколько Андреас был прав. Оставаться с ним наедине было очень опасно.

— Если бы ты была моей, — глухо произнес он, — я бы прошел сквозь пламя ада ради того, чтобы уберечь тебя от такого чудовища, каким я стал.