Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Перестань так напряженно думать и иди сюда, — приказал Илай, вторгаясь в мои беспокойные переживания.
Я не хотела портить нашу ночь подобной тяжелой чушью, когда наши отношения были такими новыми. Изобразив улыбку на лице, я плавной походкой подошла к своему мужчине и подняла голову для поцелуя.
— Чем я могу помочь? — спросила я, когда мы отстранились.
Он схватил меня за талию, поднял так, словно я весила не больше перышка, и посадил на гранитную столешницу.
— Просто сиди там и будь хорошенькой, — наставлял он, его карие глаза искрились весельем. — Если только ты не хочешь изобразить эту ерунду с размахиванием руками и подать ужин.
Смеясь, я покачала головой и сложила руки на коленях.
— Нет, это твой ужин «загладить вину».
Не успела я и глазом моргнуть, как он уже стоял у меня между ног, гладил мою задницу и тянул меня вперед, пока я не почувствовала горячую, твердую выпуклость его члена у себя между бедер.
— Доверься мне, детка. Есть много других способов загладить вину перед тобой.
Он наклонился губами к моему уху, и я вздрогнула, когда его теплое дыхание омыло раковину.
— Они предполагают удовлетворение совершенно другого вида голода.
Его темный, грубоватый голос был подобен уколу удовольствия прямо в мою сердцевину, и мои трусики из влажных превратились в испорченные.
Я уже собиралась принять его предложение, когда Илай поцеловал меня в кончик носа и переместился на свое прежнее место, где нарезал овощи. Потеряв дар речи, я уставилась на него, пытаясь осознать, что, черт возьми, только что произошло.
Его голова была склонена над своей задачей, но он слегка повернул ее, чтобы одарить меня лукавой улыбкой.
— Сначала мне нужно накормить твой желудок, детка. Тебе позже понадобятся твои силы.
— Ты не мог бы остановиться? — выругалась я, когда оцепенение прошло.
Илай выпрямился и повернул свое туловище ко мне, его бровь приподнялась.
— Если ты хочешь пережить ужин без того, чтобы я набросилась на тебя и потребовала, чтобы ты трахнул меня, тогда перестань дразниться.
Его карие глаза потемнели почти до черных, и он выглядел так, словно мог наброситься на меня в любую секунду. Затем он медленно вдохнул, и животное, которое я видела скрывающимся под поверхностью, отступило.
— Не позволяй мне слышать подобную пошлую ерунду из твоих уст прямо сейчас, Мэгги, — прохрипел он. — Или ты окажешься распластанной на спине с моим членом, погруженным глубоко в тебя, прежде чем сделаешь следующий вдох.
— Ты так говоришь, как будто это плохо, — пробормотала я, ерзая, потому что сидеть в моем промокшем нижнем белье становилось неудобно.
— Маргарет Гамильтон Адлер, — прорычал Илай, швыряя нож на стойку и поворачиваясь ко мне лицом. — Я пытаюсь устроить тебе правильное свидание. Я обещаю, прежде чем закончится эта ночь, завтра тебе будет больно каждый раз, когда ты будешь двигаться. Но сначала мы поужинаем и поболтаем, может быть, даже посмотрим фильм, если я буду в настроении помучить тебя еще немного. Но, несмотря на то что эти отношения развиваются с молниеносной скоростью, я хотел бы иметь возможность рассказать нашим детям, что я встречался с их матерью.
Радость затопила мой организм при случайном упоминании Илая о наших детях. Он говорил так, словно это было предрешено заранее, и это приоткрыло завесу, которую я скрывала от своих эмоций. Любовь к Илаю вырвалась на свободу из своего заточения, заставив мир заискриться. Мне было все равно, что будет дальше, главное, чтобы мы делали это вместе.
— А теперь перестань пытаться искушать меня. Это не сработает.
«Тебе не следовало этого говорить, Крейн», — подумала я, и мои губы злобно изогнулись.
— Хочешь поспорить?
— Мэгги, — предупредил он, видя прямо сквозь мою невинную маску.
— Я думаю, что смогу заставить тебя прогнуться до окончания ужина, и, если я выиграю, ты забудешь обо всех этих других вещах, таких как десерт и кино — какими бы сладкими они ни были — и отведешь меня прямо в постель. О, и я главная, пока не взойдет солнце.
— А если я выиграю? — осторожно спросил он, наблюдая за мной через плечо, пока добавлял масло в сковороду.
— Я больше не скажу об этом ни слова и буду терпеливо ждать, пока ты не решишь, что пришло время.
— Хм-м-м, — вот и все, что он произнес.
— О, и сегодня вечером у тебя будет карт-бланш. Я позволю тебе вести себя со мной так порочно, как ты захочешь.
Илай усмехнулся и снова повернулся к плите, помешивая смесь.
— Мы оба знаем, что я получу это, независимо от того, играем мы или нет, детка.
— Может быть, — уклонилась я, зная, что он был абсолютно прав, но слишком увлечена победой, чтобы признать это. — Это еще не все.
— Ладно, давай посмотрим, что у тебя есть, — хихикнул он.
Я с трудом сглотнула, испугавшись, что это может иметь неприятные последствия. Однако я не была трусихой, поэтому смело шла по неизведанным водам.
— Если ты выиграешь, я сначала скажу тебе, что люблю тебя, чтобы тебе не пришлось беспокоиться о том, скажу ли я это в ответ.
Илай замер, мышцы его спины напряглись, и я была почти уверена, что он не дышал.
Я не была уверена, была ли его реакция хорошим знаком или плохим, поэтому поспешила продолжить.
— Ты в деле?
Он помолчал мгновение, затем медленно повернулся так, что оказался лицом ко мне. Я не могла прочитать выражение его лица, и это заставляло меня нервничать.
— Не использовать магию для победы, — пояснил он.
Я покачала головой и перекрестила свое сердце.
— Есть еще одна вещь, которую я хочу, если выиграю, — объявил он, после нескольких напряженных мгновений.
— Что это? — пробормотала я, подавив свое беспокойство.
Илай скрестил руки на груди, заставляя мышцы на его руках вздуться и усиливая мою решимость выиграть это пари. Он поднял подбородок, и его карие глаза впились в меня, как будто он заглядывал прямо в мою душу.
— Я не собираюсь тебе говорить.
— Прости? — должно быть, я ослышалась.
— Я скажу тебе это, когда выиграю. Это единственный способ, которым я собираюсь согласиться на этот нелепый вызов. Итак, мы договорились?
— Но…
— Это вопрос «да» или «нет», детка. Ты принимаешь мои условия или мы отменяем все это прямо сейчас?
Я ответила
