Одежду тоже пришлось полоскать, иначе толку от купания было бы немного. Вскоре они сидели у костра, голые, но почти не воняющие. Жевали все то же вяленое мясо.

– Завтра будет теплее, – сказал Крил.

Она спросила его взглядом – “почему?”

– Туман ползет.

Оглянулась. Действительно, с другого берега медленно спускались молочные языки непроглядья. Ползли через русло, подбирались к пляжу, а потом по нему и к самому угору, под которым парень с девушкой грелись у огня. Скоро накрыло и костер.

– Пойдем в лес. Не буду я здесь ночевать.

Крил проверил одежду – ветерок уже подсушил ее, можно было не бояться, что ночью замерзнут. В лесу нашли место, прикрытое со всех сторон деревьями и кустами, набросали веток, чтобы не лежать на земле.

– Я к тебе прижмусь, – сказала Конопатая. – Но только это… Ты не хорохорься, понял? Это чтоб теплее, а не для чего другого.

“Чего другого” у Крила и в мыслях не было. Он не воспринимал свою несостоявшуюся невесту, как объект вожделения. Мала, да и дерзит все время, хочет казаться умнее, чем есть. Разве с такой сойдешься?

Прижалась. Он выдохнул прерывисто, почувствовал, что тело его совсем иного мнения о том, с кем и как можно сходиться. Почувствовала и она его невольное желание, с укоризной кашлянула, но отстраняться не стала. Так и уснули – прижавшись телами, но стараясь не сплетаться чувствами.

“Сколько прошло времени?” Крил открыл глаза. Темно. Может, полночи минуло, или чуть больше. Что его разбудило? Он посмотрел на Конопатую, она лежала к нему лицом, глаза распахнуты – тоже проснулась. Медленно поднесла палец к губам: “тс-с-с!”

Он поднялся, расчехлил арбалет, зарядил. Звуки – тихие, едва различимые в ночном безмолвии – доносились откуда-то сверху. Нелюди старались не ползать по обычным деревьям, с другой стороны и человек не станет путешествовать по соснам да елкам, с чего бы ему?

Туман до сих пор расстилался по лесу рваными клочьями, он хоть и подсвечивался лунным сиянием, но мешал видеть дальше пяти шагов.

Крилу показалось, что непонятные шорохи переместились вниз, на землю. Поднял оружие и двинулся вперед, осторожно раздвигая кусты. Конопатая пыталась остановить его, схватила за рукав, энергично мотая головой из стороны в сторону – “не уходи!” Он отдернул руку, хоть и заметил в ее глазах нечто, похожее на страх. “Где смелая, а тут… Ну ничего. Я только погляжу и вернусь”.

Один шаг, другой… Еще несколько… Кажется, шорохи превратились во что-то иное, чего он пока не мог распознать. Но подходил все ближе и ближе, пока из морока не проступил темный силуэт. Чуть сгорбленный, опустивший длинные руки почти до земли. Что бы это ни было, оно тяжело дышало. Да, вот что это за звуки – чужое дыхание!

– А-а-а-а!!!

Истошный вопль раздался сзади, там, где осталась девчонка. Крил обернулся, ничего не увидел в тумане, а когда снова посмотрел на темную фигуру, ее уже не было. Он нажал на спусковой крючок, наугад выпустив стрелу и бросился к подруге. Чуть не проскочил место ночлега, затормозил. Конопатой не было. Парень подхватил колчан со стрелами и, на ходу перезаряжая арбалет, побежал через лес, надеясь понять, куда делась та, что и “не собиралась рожать ему детей”.

– Конопатая! Эй! Ты где?! Конопатая!!!

Резко повернул направо – почему-то подумалось, что бежит неправильно.

– А-а-а! Кри… – раздалось впереди и он прибавил, со злостью вспарывая туман и заросли кустов.

– У-ух!

– У-ха!

Знакомые крики нелюдей разозлили его еще больше.

– Я здесь! Я уже близко!

Выбежал на прогалину, успел заметить, как одна тварь метнулась вверх, на дерево, другая еще тащила девчонку за руку. Надеясь не столько на свою меткость, сколько на сбалансированность оружия, Крил выстрелил. Стрела воткнулась в затылок нелюдя, бросила его силой удара на землю.

Парень подбежал к Конопатой, глянул на нее мельком – жива, серьезных ранений не видать. Быстро уложил на арбалет еще один металлический стержень, уже испачканный когда-то чужой кровью, натянул тетиву. Он озирался по сторонам, готовый в любую секунду выстрелить и снова перезарядить. Но посторонних звуков больше не было. Никто нападать не пытался.

– Идти можешь?

Она кивнула.

Крил потянул ее за руку, но не к месту ночлега, а в сторону реки. Открытое пространство, вчера казавшееся ему опасным, сейчас обещало спасение. Там никто не сможет подобраться незаметно. Если, конечно, туман над водой рассеялся.

Девчонка отходила от пережитого, ее трясло, она постоянно всхлипывала.

Выбежали к спуску на берег, кубарем скатились вниз. Потом еще дальше, по песку, к самой кромке воды. Тумана действительно не было и Крил, постоянно оглядываясь, позволил себе чуть расслабиться.

– Все, все. Успокойся. Они ушли.

Девчонку прорвало. Слезы катились ручьями, она рыдала, то подвывая, то пытаясь что-то сказать.

– Ут…Ут… Ута-ащи-и-ли ме… меня-я-я!

– Все хорошо, все хорошо.

Сжимая одной рукой арбалет, он обнял ее другой, прижал к себе трясущееся тельце.

– А… ты… у… у-уше-е-ел!

– Я здесь, не бойся.

“Ребенок. Совсем ребенок. Просто хотела казаться взрослее, а я, дурак, злился на нее”.

Конопатая трясущимися ручонками размазывала сырость по щекам и Крил, проглотив ком в горле, решил, что никогда больше не оставит ее. Что бы ни случилось – он будет рядом! И никакая тварь не причинит ей вреда, даже если для этого придется выпустить все металлические стрелы и настрогать пропасть деревянных.

Только с рассветом, когда все ночное и страшное отступило, перестало пугать, они отправились обратно в лес: нужно было забрать брошенное добро и те две стрелы, одну из которых точно можно найти. После недолгого блуждания вышли на поляну, где Крил настиг похитителей. Он до сих пор не мог понять – зачем нелюди хотели украсть девчонку? Не убить, а именно украсть! Это никак не вязалось с тупыми животными, которыми он их считал.

Подошел к бездыханному телу, наклонился. Выдернул стрелу и только тогда заметил на черной шее полоску светлого металла.

Глава 4

Когда-то порт чистили, следили за фарватером. Сейчас же большая часть акватории была затянута зелеными водорослями, а ближе к берегу шевелились на ветру, словно живые, заросли камыша. Среди этих зарослей Маша и оставила баркас. До разбитой, позеленевшей пристани он добрался, а чтобы выйти обратно… Вряд ли этот корабль когда-нибудь снова отправится в путешествие.

Она провела ревизию всех ценностей,