«Что значит по-своему?» – с содроганием подумал Эш.

– Надеюсь, это не повлияет на будущие визиты ваших саней, – продолжал Костран слишком быстро, выдавая свою нервозность. – Аврора может не беспокоиться по этому поводу!

– Да успокойтесь же, староста, я не собираюсь доносить на вас Совету или делать что-то в этом роде, слово даю, – капитан Бом посмотрела на Эша. – Большое тебе спасибо, дорогой мой мальчик! Ты поступил храбро, и мы, команда «Ледяного сердца», этого не забудем.

– Да! – закричал экипаж, поднимая кулаки в знак благодарности.

– Точно, точно! – крикнул дикого вида мужчина, не обращая внимания на явное замешательство толпы огниев. Эш подозревал, что мужчине оно даже нравилось. Эш тоже не смог сдержаться. Он улыбнулся от уха до уха и кивнул капитану Бом и её команде. Ухмылка дикого мужчины с яркими глазами, казалось, стала ещё шире. Он пристально посмотрел на Эша, но тут Тобу с мрачным (как обычно) лицом оттащил того в сторону.

«Если следопыты благодарны мне за Песнь, значит, огнии тоже должны согласиться, что я могу делать добро? – с надеждой подумал Эш. – Теперь они должны меня понять… правда?»

Но нет.

Эш и Тобу в молчании брели к сторожевой башне, Эш не осмеливался заговорить со своим опекуном.

Когда они вернулись, дверь сторожевой башни поначалу не открывалась – намертво примёрзла, как это часто бывало. Тобу был не в настроении возиться с упрямой дверью. С ворчанием йети просто выбил её плечом и зашёл внутрь, словно двери в проёме вовсе никогда и не было. Эш сглотнул и последовал за Тобу.

В сторожевой башне, как и всегда, было холодно. Семейство голубей, живущих на стропилах (и делающих всё возможное, чтобы гадить Эшу на голову, когда он меньше всего этого ожидал), вертело головами и взволнованно ворковало.

Тобу не произносил ни слова, только пыхтел и рычал, быстрыми сердитыми шагами меряя башню из конца в конец, потом загремел мисками, очевидно, готовя еду для них двоих.

Эш не знал, что сказать. Он даже не знал, что думать. С одной стороны, он впервые ткал Песнь, и это было невероятно. И он спас столько жизней! Но с другой стороны, он обрёк себя и Тобу на изгнание. Мысли Эша с трудом поспевали за происходящим.

– Нам больше не рады в Огнии, – сказал Тобу очевидное. – К этому привели твои опрометчивость и легкомыслие. – Эш чувствовал, что должен возразить, но слишком устал, чтобы даже пытаться. – Мы должны подготовиться к путешествию, – продолжил Тобу. – Чтобы выжить в диких землях и добраться до другой крепости, тебе понадобится использовать всё, чему я тебя научил. Тебе понадобится всё твоё здравомыслие.

Эш знал, что Тобу эксперт в выживании. Он был единственным известным огниям существом, которое пережило пешее путешествие через дикие земли. Именно поэтому крепость его и приняла – Огния была бы рада любому с такой стойкостью и силой.

– Мы пойдём на юг. Там больше крепостей. И если доберёмся благополучно, должны будем держать в тайне то, что ты Ткач Песен.

«Если. И даже если мы каким-то образом выживем, это всё равно плохо кончится. Мне снова придётся скрывать свою силу. Снова притворяться тем, кем я не являюсь».

Эш с опекуном сидели молча, пережёвывая корни. Снаружи доносилась печальная неземная Песнь левиафанов, славя новый день. По щекам Эша потекли слёзы, но он сказал себе, что это из-за краснокорня.

Эш сидел очень тихо. На кончик его носа опустилась снежинка, но мальчик даже не вздрогнул. Он был слишком поглощён наблюдением за следопытами, которые занимались необходимым ремонтом своих саней и выгружали ящики и бочки для торговли с крепостью.

Огния отвела Эшу и Тобу две недели на то, чтобы составить план и собрать припасы перед отъездом, поэтому йети отправился на охоту, добывать необходимую для предстоящего опасного путешествия еду. Эшу было сказано держаться подальше от деревни, и, разумеется, он туда прокрался.

Экипаж следопытов его совершенно очаровал. За всю свою жизнь Эш видел сани только несколько раз – Огния находилась слишком далеко от Объятий Авроры, а Эш был слишком мал. Но каждый раз его охватывали трепет и волнение.

Следопыты «Ледяного сердца» были такими странными, такими непохожими на жителей Огнии, покрытыми причудливыми красочными татуировками, в экзотических одеждах, украшенных таинственными талисманами. Живот Эша скрутило от волнения. Он провёл всю свою жизнь в крепости Огния, и видеть чужаков, людей, пришедших из далёких земель, было так невероятно… Неудивительно, что прибытие команды следопытов было одним из самых волнующих событий крепости.

Одна из женщин-матросов сплюнула на землю.

Ого.

Эш изумлённо наблюдал за происходящим. Следопыты казались такими дикими. Они выглядели как искатели приключений. Они производили впечатление свободных личностей. И неудивительно, ведь путешествовать по Снежному морю можно было только на борту саней с двигателем на солнечных камнях. Одна из следопытов весело запела, глядя на восток через подзорную трубу:

– Тсс! – прошипел стоявший неподалёку кожевник Огнии, замахав ножом, которым скрёб кожу улка. – Здесь запрещено петь!

– Как скажешь! – сказала следопыт и жестом показала, словно застёгивает рот. Звук чужой песни был буквально музыкой для ушей. Эш не ожидал, что она будет звучать так приятно. Песня следопыта о далёких горизонтах напомнила ему его собственную колыбельную – особенно последние несколько строк, которые крутились у мальчика в голове всю его жизнь:

«Уйти за стены и отправиться в путь…» – подумал Эш, сияя. Следопыты. А вдруг в словах колыбельной и правда есть скрытое послание, ответ, который он искал? Большинство людей не могут покинуть стены крепости, но следопыты могут! «С ними я мог бы выбраться отсюда!» Эш не знал, что он найдёт, когда уйдёт, но был уверен, что родители ведут его к себе. И найти их, передвигаясь на санях, было бы гораздо легче, чем сидя в какой-нибудь деревне. Впрочем, что угодно было бы лучше пешего путешествия, о котором говорил Тобу. Эш с новым интересом уставился на «Ледяное сердце». Сани были длиннее, чем пятнадцать домов Огнии, выстроенных в ряд, с высоких резных мачт свисала спутанная масса верёвок, а острый нос судна смотрел вперёд, как наконечник стрелы. Судно словно обещало понести свой экипаж, куда бы тот ни пожелал отправиться. «Если бы только получилось пробраться на борт. Если бы только получилось убедить следопытов взять меня с собой, помочь мне пойти по стопам родителей…»