– Рома, наводи по трассерам, быстрее! Остальные, корректируйте стрельбу по очередям Ковалева! Огонь!!!

Со второй попытки опытный сержант-пулеметчик высадил остатки ленты по «лаптежнику», сведя светящиеся в воздухе трассеры с крылом самолета и тут же переведя их на его нос. Кажется, что на «юнкерсе» скрестились очереди и других расчетов – и самолет вдруг неуверенно дернулся в воздухе, а после начал спешно выходить из пикирования! Вот только в этот же миг вниз полетела одна-единственная бомба, сброшенная пусть не прицельно, но…

Но взрыва пятидесяти килограммов взрывчатки, пусть и в ста метрах в стороне от нас, хватило, чтобы подбросить мое тело в воздух и, оглушенного, перевернуть на спину. Левую сторону груди пронзило болью, в глазах потемнело… А когда зрение полностью восстановилось, я увидел приближающийся к нам самолет, летящий теперь горизонтально к земле. Реабилитироваться хочет, гад, за момент своей слабости… Не ждал, мудак, что жертва зубы покажет, а теперь решил пулеметами поработать, сволочь…

– Огонь!!! – Я отдаю команду, полностью осознавая, что ленты с бронебойными и бронебойно-трассирующими патронами у бойцов уже закончились и что без трассеров попасть будет гораздо сложнее.

Вся надежда на то, что противник вновь дрогнет, повторно свернет с выбранного курса… Трофейные машингеверы заговорили вразнобой, но в этот раз их стрельба не производит на врага никакого впечатления. «Штука» продолжает стремительно к нам приближаться, с секунды на секунду заработает уже ее пулемет, и тогда…

Господи, спаси! Господи, убереги! Господи, защити!!!

Когда человек сталкивается со смертельной опасностью, не имея уже возможности противостоять ей лично, он чаще всего забывает об атеизме, таком популярном в мое время и жестко навязанном перед войной. «В окопах атеистов нет», а уж когда ты лежишь на голой земле и к тебе стремительно приближается вражеский бомбардировщик, то и подавно… Вот только пути Господни неисповедимы, и человеку не дано постичь Божью волю своим разумом. Это я к тому, что порой наши горячие мольбы не имеют видимого результата…

Но не в этот раз.

Два «ишачка», держащиеся у самой земли на высоте бреющего полета, появились словно бы из ниоткуда, буквально вынырнув из воздуха со стороны солнца – справа-позади от нас. И тут же пара советских самолетов, еще в Испании получивших от немцев прозвище «крыса» за внезапные и скрытные атаки снизу, устремилась навстречу летящему на нас «юнкерсу». Вражеский пилот заметил опасность, попытался резко свернуть с курса и, видимо, от неожиданности, с испуга набрать высоту. Но более быстрые и маневренные на горизонталях истребители И-16 синхронно врезали из автоматических пушек ШВАК по подставившему блестящее на солнце брюхо «лаптежнику»… Противопульная броня бомбера оказалась бессильна против очередей 20-миллиметровых орудий, и немецкий самолет взорвался прямо в воздухе.

– Ура-а-а-а-а!!!

Крик радости и облегчения вырвался у всего взвода синхронно – закричал и я, испытывая дикий восторг от увиденного. Между тем штурмующих наши позиции пикировщиков атаковали еще несколько истребителей, и в воздухе вспыхнули сразу две «штуки», не успевшие уйти от атак быстрых и маневренных «крыс»…

Красавец Житник помог наладить взаимодействие с авиацией, не оставили нас летуны без воздушного прикрытия!

Между тем оставшиеся бомберы начали сбиваться в плотную группу. Это защитное построение позволяет бортстрелкам перекрыть значительную площадь воздушного пространства очередями кормовых пулеметов, выставляя перед догоняющими их истребителями настоящую стену огня. И все же один из спасших нас И-16 бросился вдогонку за немцами. Я аж зубами скрипнул от досады, следя за настигающим «юнкерсы» «ишачком» в трофейный бинокль с отличной цейсовской оптикой. Ну, куда ты, дурак, рвешься!

Истребитель встретила плотная стрельба сразу нескольких пулеметов, однако пилот упрямо повел машину на сближение. Трассеры кормовых машингеверов немцев уже скрестились на моторе «ишачка», но тот упрямо продолжал полет! Я аж рот раскрыл от удивления, однако в голове тут же всплыло:

Мотор двигателя М-25, установленный на истребитель И-16, тип 12, бронирован и выдерживает попадания пуль винтовочного калибра машингевера МГ-15, являющегося оборонительным вооружением «юнкерса» Ю-87.

Между тем, И-16 уже значительно приблизился к строю вражеских самолетов, а секунду спустя у него под крыльями полыхнуло пламя! К «лаптежникам» полетели реактивные снаряды, протянувшие за собой в воздухе длинные дымные следы!

РС-82 – реактивный снаряд калибра 82 миллиметра, неуправляемый авиационный боеприпас класса «воздух-воздух». Используется советскими истребителями и штурмовиками, первое боевое применение состоялось 20 августа 1939 года во время боев на реке Халхин-Гол.

В строю «штук» взорвалось сразу три пикировщика, которых эрэсы буквально разнесли на куски! А секунду спустя самолет смельчака-истребителя сам взорвался в воздухе, прошитый пулеметно-пушечными очередями свалившегося сверху «мессершмита»…

– Твою ж дивизию! – не смог я удержаться от эмоций.

И хотя я никак не мог предупредить погибшего пилота, тот факт, что пропустил момент вражеской атаки, вызвал в душе целую бурю чувств, а сердце больно сжалось при виде сбитого «ишачка»… Атака с превышения, «соколиный удар» – прием, еще в Испании придуманный нашими летчиками, пилотирующими, кстати, И-16, но отлично выученный немцами. Имеющие большую скороподъемность и высотность двигателей, пилоты «мессершмитов» серий «Эмиль» и «Фридрих» предпочитают упасть сверху на вражеские самолеты и расстрелять их, а после вновь быстро набрать высоту для следующей атаки.

Вот только ведомый смельчака (в отличие от меня и павшего летчика) разглядел опасность и успел развернуть машину навстречу другому «мессеру», встретив его пушечными очередями. Кажется, огонь «сталинского сокола» даже зацепил крыло немцу, и последний тут же ушел с атакующего курса, принявшись вновь набирать высоту…

Следить за окончанием воздушной схватки я не стал, хотя было безумно интересно узнать, чем кончится драка. Но пока «юнкерсов» хотя бы временно отогнали от позиций дивизии, стоит как можно скорее добраться до окопов. В противном случае, если пикировщики вернутся, а мы еще не успеем добежать до укрытий, гибель спасшего нас храбреца окажется просто напрасной!

…Изначально я хотел расположить свой взвод на некотором удалении за линией траншей и в буквальном смысле использовать его как заградотряд. Правда, вскоре стало ясно, что даже если каждый боец моего полного, не понесшего потерь взвода будет вооружен трофейным или нашим, советским пулеметом, то все равно людей просто не хватит перекрыть всю протяженность линии обороны 63-й горнострелковой. И уж совсем эта идея стала нереальной после того, как я потерял убитыми и ранеными более половины взвода. Тем более никаких позиций в тылу дивизии мы не готовили, что в условиях воздушных атак и вовсе выглядит чистым самоубийством… Потому я решил укрепить левый, ближний к морю фланг дивизии шестью пулеметными расчетами и здесь же, на более или менее подготовленных позициях, встретить вражеский удар.