на меня злыми карими глазами, Совий стрелой вылетел из-за стола – только громко хлопнула дверь, ведущая на улицу.

Бур опустился на свое место и тяжело вздохнул. Поднял на меня виноватый взгляд:

- Не серчай, ведьмочка. Характер у него не сахар, но Совий лучше многих знает, что такое благодарность и долг.

- Я не желаю ни того ни другого, – бледно растянула губы в намеке на улыбку я. - Врагом вашему сыну, да и вообще кому бы то ни было, я становиться не хочу. Спасибо за угощение. Скажите, кому я могу продать коня, да разойдемся в разные стороны. Хочу уйти раньше, чем дожди сменятся заморозками. Идти легче, конечно, но холоднее, – все же зря я надеялась на слова Игнотия о том, что его друг меня приютит.

- Погоди ты, – поморщился кузнец. – Я ведь о том и хотел потолковать. Артемий занят, праздник готовит, отмечать исцеление дочери. А мне поручил с тобой договориться. Я ведь не ошибся, ты рагана?

Я кивнула.

- Вот и славно, – Бур обрадовался так искренне, что я занервничала. – У нас знахарка померла недавно, а обучить никого не успела. Мерзкая баба была, хоть и головастая. Все выбирала, кому честь оказать, в итоге так и сгинула без наследника. Так вот, – кузнец крякнул, понимая, что начал говорить лишнее. – Остались мы без лекаря. В город за помощью ехать далеко, а раны от навьих тварей у нас нередки. И тут ты – рагана, молоденькая, но толковая, раз с моровым червем справиться сумела. Деньги тебе нужны, но с конем расставаться не хочешь, сразу видно. Значит, нужда приперла. И есть у нас предложение к тебе, у меня и Артемия. Оставайся с нами до весны. Поселишься в избе знахарки, перезимуешь, жирок подкопишь. А то смотреть страшно, кожа да кости. По весне решишь, надо ли тебе дальше двигать или у нас осядешь. Мы не обидим, поверь.

Я протянула руку и взяла недоеденный пирожок. Весело щелкали на зубах малиновые косточки, отголоски летней сладости таяли, лаская нежным вкусом. По правде говоря, насчет кожи и костей Бур не сильно преувеличил, но это все нервотрепка последних недель виновата. Обычно я несколько более... мясиста.

Предложение кузнеца звучало как сказка. Провести зиму в тепле – не об этом ли я мечтала? А создателя этих волшебных пирожков и вовсе хотелось расцеловать и напроситься в помощники, конечно, если им окажется не Совий. Но вряд ли моя жизнь в этой деревеньке будет легкой и безоблачной. Любительница красного Аника смотрела на меня слишком недобро, даже узнав, что я спасла ее сестру. Эхо от воплей златоглазого Совия еще звенело в ушах. Зато не понадобится продавать Пирожка. И у меня будет свое гнездо.

Хотя бы на несколько месяцев.

Я тщательно прожевала малиновый пирожок и сплела пальцы на кружке.

- Бур – сокращение от Буревестника?

Кузнец напрягся всем телом, услышав короткое слово. Его взгляд потемнел, под кожей заходили желваки. Кажется, он едва удерживался, чтобы не сплюнуть.

- С чего ты взяла?

Я усмехнулась. Есть такие люди, которые, как бы ни старались, не сумеют солгать. Их выдадут собственные руки. Лицо. Морщины у глаз. Чуть отведенный взгляд. Это хорошие люди, но в жизни им приходится нелегко. Ведь правду любят очень немногие.

Вот я любила. Хотя сама была из другого теста.

- Я пришла к вам из Полесья. Принесла привет от знахаря Игнотия. Он рассказал, где вас искать, и подарил это, – я выложила на стол сверток с лекарскими инструментами и пододвинула его через отполированную поверхность к кузнецу. Поначалу Бур смотрел на выделанную кожу так, словно хотел испепелить ее взглядом. Потом все же протянул руку и откинул край свертка. Скальпели и зажимы тускло блеснули в лучах дневного света.

- С ним все в порядке? – глухо спросил он. Я кивнула и отпила немного компота.

- Когда я…уходила, был жив и здоров.

Бур завернул инструменты и толкнул их обратно ко мне.

- Мы с ним всегда были дружны. За то и пострадали. Но я рад, что старый пройдоха не забыл о моем существовании. А еще рад, что чутье меня не подвело. Так что, остаешься?

Кроме того, что меня прислал Игнотий, была еще одна вещь, о которой следовало бы рассказать. Но, подумав, я все же решила, что первым о ней должен узнать Артемий, ведь дело касалось его дочери. До сих пор все увиденное и услышанное мной заставляло думать о нем как о достойном человеке, и причин ему не доверять у меня не было.

Остался только один, но самый важный вопрос.

- Ты сказал, что навьи твари у вас частые гости. С чем это связано?

Бур вздохнул и привычным жестом потер шею. Видно было, что рассказывать ему не очень-то хотелось, но я ждала, крутя в пальцах нагревшуюся от ладоней кружку. Кузнец вздохнул еще раз и окинул меня мрачным взглядом из-под лохматых бровей:

- Если наелась, пойдем, покажу.

Глава 6. Тьма снаружи и внутри

Бур шел через деревню так, будто он был кораблем, а люди вокруг – обломками весенних льдин, спешно уплывающими в стороны. Дорогу нам освобождали быстро. Кузнецу уважительно кивали и крепко жали руку, на меня же смотрели с немым вопросом в глазах. Так и читалось во взглядах: это она? Та самая травница? А что ж такая молодая и тощая? И правда ли она спасла Марьяну или просто повезло?

Я только опускала очи долу и держалась ближе к Буру, вежливо отвечая на редкие приветствия. Если я здесь все же задержусь, успеем познакомиться. Кузнец поглядывал одобрительно, не торопясь удовлетворить любопытство односельчан.

Только однажды спину продрало холодом, и я быстро огляделась по сторонам в поисках того, кто пожелал мне зла. В конце улицы стоял высокий худой как палка мужчина и смотрел нам вслед. Он не пытался догнать нас, не произнес ни слова, но я почувствовала исходящие от него волны ненависти и содрогнулась.

- Бур, – тихонько окликнула я кузнеца. – Кто это?

- А? – он обернулся и мазнул взглядом по мужчине. – Это Василий, печник наш. Мужик хороший, но знахарей не любит. Знаешь что, – Бур остановился и крепко взял меня за плечо, будто я пыталась сбежать. – Не говори никому, что ты рагана. Сама понимаешь, люди в селе разные живут. Некоторые верят, что вы – порождение Нави. Мы с Артемием сумеем тебя защитить, но чем меньше людей узнает, тем легче будет нам всем.

Я закусила губу и дернула плечом, сбрасывая хватку кузнеца.