– Но, признаюсь, я решил, что мы близки к провалу, когда он обнаружил Ульянин покоцанный манипулятор, – Василевс шумно втянул носом воздух, хохотнул. – Спрашивает такой: «Что с аппаратом?». А я и сел – я не думал, что он, материнская плата его за ногу, до резервной площадки ремблока дотопает. Как-то не заготовил заранее варианты отмазки, – он повернулся к Киру, хлопнул его по плечу. – Блин, Авдей, у тебя и выдержка… Главное, Ульян, даже глазом не моргнул. Говорит: «На Айбае прикупили списанную в утиль бандуру, на запчасти для медиков». Прикинь, а?

– Ага, – у Кирилла покраснели уши. – Сказал, а сам думаю, ща документы запросит.

– И что, не запросил? – Ульяна улыбалась рассеянно, поглядывая то на хмурого Паукова, то на Ираля: клириканец с невозмутимым видом грыз соленую соломку и в общем веселии участия не принимал. На Ульяну не обращал внимания, демонстративно отворачивался.

– Запросил, конечно. Но тут уж Крыж подоспел на помощь. Типа, какой уважающий себя торговец черным металлоломом будет выдавать чек на покупку. «Вы, говорит, еще договором поинтересуйтесь и акт приема-передачи запросите!».

– Артист, – Натка снисходительно покосилась на Крыжа, тоже потянулась за соломкой.

Ираль пододвинул к ней прозрачный контейнер. Только в этот момент, будто случайно, посмотрел на Ульяну, криво усмехнулся.

– Ребят, кроме шуток, надо решить, что с этим всем делать, – Пауков сделал небольшой глоток горячего чая, окинул взглядом вмиг погрустневшую команду. – Смысла скрывать присутствие Ульяны я не вижу, Паравель все равно расщелкал, что она здесь…

Ребята зашумели:

– Да ну, вряд ли… Столько стараний!

Пауков отмахнулся:

– Да ну, бросьте. Вы че, повелись? У него просто команды не было для дальнейших действий. Время тянул. Он и в каюте Ульяны был, и на камбузе, и в медблоке. А там горячий еще первый саркофаг. И типа не заметил, – он скептически вздохнул. – Ага, держи карман шире…

– И что ты думаешь… Он передаст это Теону? – Наташка насторожилась.

– Теону, Совету, Клирику, Креаниде… Какая разница, кому? – Артем встал, прошелся вдоль столов с синтез-агрегатами. – Мы не поймем, что делать дальше, пока Ульяна не расскажет, что произошло на Тамту. Про заседание уже знаем. Про данные координат и кодировку навигации «Сционы» – тоже. Есть что-то еще?

Он встал напротив Ульяны, скрестил руки на груди. Пристальный взгляд, потемневшие глаза и обострившиеся скулы. Ульяне снова стало не по себе. Словно перед ней – какой-то другой, чужой Артем. Она опустила глаза. Помолчала, чувствуя, как ребята насторожились.

– Меня там едва не убили, – без обиняков призналась.

– Конкретнее, – Артем сейчас сильно напоминал Теона и взглядом, и интонацией. Ульяна встала, налила себя в кружку кофе, добавила пакетик сахара, размешала. Сделала обжигающе большой глоток.

– Я не должна была вернуться в камеру. После моего ухода утром двадцатого, ее отключили от системы жизнеобеспечения: по возвращении там было холодно, как в холодильнике, к тому же было отключено все дополнительное оборудование. Судя по всему, меня должны были арестовать там, в зале допроса. И отправить уже в распоряжение Трибунала.

– Ты спутала карты тем, что раскрыла коды, – догадался Крыж, кивнул. – Им потребовалось время для принятия решения.

– Да. Думаю, так. Заседание было открытым. Велась прямая трансляция, мой арест в такой ситуации привлек бы к себе внимание, – Ульяна прислонилась бедром к краю столешницы, отпила еще несколько глотков кофе. Под потолком камбуза вился сладковато-терпкий аромат, причудливо смешивался ароматом мятного чая, который пила остальная часть команды, включая клириканца. Тот откинулся на стуле, смотрел перед собой холодно и отрешенно. Ульяна продолжила: – Но тем самым я показала, что знаю больше, чем они рассчитывают…

– Они? Кто именно? – медленно проговорил, растягивая слова, Ираль поднял на нее глаза.

– Совет, я полагаю. И представлявший их Трибунал.

– Ладно, это отдельная тема для разговора, кто кого представляет, и кто за кем стоит, – отрезал Артем. – Что было дальше. После того, как ты оказалась в холодной камере.

– А дальше в ней отключилась система жизнеобеспечения. Прекратилась подача воздуха, отключились воздушные фильтры, подача энергии, электричества. По идее, я должна была задохнуться, но…Началось восстание, и камеру отпер Паль Сабо с приятелями. – При этих словах Пауков прищурился, медленно сглотнул. – У него, правда, не было желания меня спасать, – Ульяна невесело хмыкнула. – Судя по тому, что мне рассказал потом Удгрин, наш общий знакомый Паль хотел вколоть в меня слоновью дозу парализатора. У него был с собой нейроскрин, уже настроенный на мои параметры.

Ребята переглянулись.

– Бунт был затеян рада этого? – Тимофей с сомнением посмотрел на капитана.

Девушка покачала головой:

– Исключено. Там все заранее спланировано. Верней всего, меня должны были поместить под арест, и типа я погибла во время столкновений. Ну. Это мое предположение.

– А как же ты вырвалась от Сабо с дружками? – Ираль вздернул подбородок. В золотисто-оранжевых глазах – неприкрытая издевка. Ульяна опешила: клириканец открыто провоцировал ее, подначивал. «Он что-то знает», – пронеслось в голове. Ульяна вспыхнула, сделала большой глоток кофе, поперхнулась.

Давясь кашлем, тайком взглянула на ребят: они настороженно переглянулись. И все четверо, кроме Ираля, посмотрели на Паукова. Тот, кажется, окаменел, перевел взгляд на Ираля, на переносице углубилась вертикальная морщинка:

– А что происходит?

Наташа привстала, похлопала подругу по загривку. Подала стакан с чистой водой.

Клириканец с усмешкой наблюдал за Ульяной, препарировал ее, будто лягушку лабораторную. Или что там они препарируют, в своих лабораториях.

– Мне повезло, – проговорила, наконец, девушка. – Подоспел Ваня Лапин и увел меня оттуда.

– О, Лапин на службе! – скорее, чтобы развеять неловкость воскликнул Крыж. Чуть громче, чем следовало. Чуть фальшивее.

– Да. Привет тебе передавал. И сказал, что поддерживает ваш экстренный канал связи. Лепра.

Клириканец неторопливо вертел в руках прозрачный контейнер, изредка поглядывая на капитана:

– Репортеры, помнится, сообщали, Сабо получил нейротравму, – напомнил. – Это его Иван так отделал, что ли?

Он наблюдал за Ульяной, улавливая сомнения, панику и страх.

– Не понимаю, о чем ты, – отрезала девушка, с глухим стуком поставила стакан на стол.

– А я не понимаю, почему бы не ответить, – не унимался Ираль, наблюдая за землянкой. – Ты или нет?

– Я. Не. Знаю! – закричала. И тут же пожалела об этом: сарказм клириканца, будто вирус заразил в начале Артема, за ним – Василия и Кира. Тим растерянно оглядывался. Наташа изогнула бровь, опустила глаза.