В то время для меня все было новым. Я узнавала, какие методы могу использовать, на какие подводные камни стоит обратить внимание, какими этическими соображениями руководствоваться – другими словами, дни и ночи напролет читала о правилах ведения исследования. В исследовательском мире ухабы есть на каждой дороге – вы не можете добраться домой по короткому пути.

Я должна была делать забор крови определенным способом в нужное время, поскольку только в этом случае результатам можно было доверять. Если пациент не мог приехать в больницу, я сама ехала к нему домой. Однажды, чтобы взять кровь, я проехала 200 километров до Квитесэйда. Я не могла позволить себе допустить ошибку. Если кто-то из пациентов звонил мне и говорил, что опоздает на час, я вскакивала и бежала к машине. Через некоторое время я переминалась с ноги на ногу у них на пороге, держа под мышкой шприц и пробирку.

В лаборатории я была одновременно и педантом, и вредителем. Персоналу лаборатории приходилось предельно осторожно обращаться с образцами крови – в противном случае их нельзя было хранить и анализировать. Сотрудники больницы Бетаниен не привыкли проводить с образцами крови процедуры, отличные от тех, что назначает врач. Я взволнованно бродила по лаборатории, не отрывая глаз от ценных пробирок, будто землетрясение было неминуемо. «Образцы крови необходимо центрифугировать в течение следующих двух минут», – говорила я, если кому-то следовало поторопиться. Еще через минуту я смотрела через плечо лаборанта. Это не способствовало улучшению рабочей атмосферы, но мне было все равно. Очень многое могло пойти не так, а я не хотела, чтобы бездействие испортило результаты моего исследования.

Признаться, я тоже не была застрахована от ошибок. Первой пациенткой, принявшей участие в исследовании, была Линда. Когда я впервые взяла у нее кровь на анализ, она, вероятно, задалась вопросом, во что ввязалась. Я вообще не была знакома с оборудованием: оно не было похоже на то, к которому привыкла, и никогда раньше я с таким не работала. К своему стыду, мне пришлось попросить лаборанта сделать забор крови за меня. Однако Линда не испугалась и продолжила участие в исследовании.

За годы исследования у нас с несколькими пациентами завязались близкие отношения. Очень важно помнить, кто главные персонажи вашей работы. В центре медицинских исследований стоит не успех или признание ученого, а пациенты. А их в первую очередь волнует одно: как почувствовать себя лучше.

В 2005 году, когда я вела свое исследование, меня попросили подготовить презентацию о гормонах и иммунной системе для сотрудников больницы. В помещении, похожем на кафетерий, я рассказала медсестрам и врачам о том, что надеялась выяснить. На последнем слайде моей презентации было написано: «Гормоны, регулирующие иммунную систему: за ними будущее?»

– Возможно ли, что через несколько лет мы научимся лечить аутоиммунные заболевания путем влияния на гормоны? – задала я риторический вопрос.

Я надеялась, что однажды мое исследование окажет положительное влияние на повседневную жизнь пациентов. Прежде всего врачи хотят иметь больше вариантов лечения, и это подтверждали обращенные ко мне заинтересованные лица.

– Вероятно, это произойдет лет через 10–15, – сказала я слушателям в белых халатах и медицинских костюмах и, улыбнувшись, добавила: – Эту часть исследования буду проводить уже не я, а фармацевтическая индустрия.

Хоть мне и нравилось мечтать по-крупному, я всегда оставалась реалисткой. Были пределы того, что я могла достичь самостоятельно.

«Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время», – так Чарльз Диккенс начинает свою знаменитую «Повесть о двух городах». То же самое можно сказать о первых месяцах моего исследования. Энтузиазм и одиночество. Я находилась в новой стране, учила новый язык и работала в новой больнице над новым исследованием. Несмотря на некоторую поддержку со стороны Университетской больницы Осло, мне приходилось практически все узнавать самостоятельно. Исследование влияния гормонов на ревматоидный артрит было не особенно модным, и ни у кого в моем окружении не было профессионального опыта в этой области. Иногда возникало ощущение, что я нахожусь в горах и кричу от отчаяния и единственное, что слышу в ответ, – это свое эхо.

Давление, стресс и необходимость самой строить свою судьбу сказались на моем самочувствии. Я родила второго ребенка – большинство родителей маленьких детей понимают, насколько беспокойным может быть это время. Мой рабочий день состоял из анализов крови и постоянного хождения по лаборатории. Вечерами я читала книги о методах исследования, занималась ремонтом дома и уделяла время семье. Посреди всего этого ко мне вдруг приехал гость. Роджер Бакнелл, мой наставник из Ливерпуля, прибыл в Порсгрунн с женой.

Я была измучена стрессом и чувствовала себя белкой в колесе. Как обычно, добрый доктор Бакнелл проявил большой интерес к моей работе. Я хотела показать ему, что чего-то добилась, но боялась, что он ждал гораздо большего от своей многообещающей студентки. Бакнелл стал для меня напоминанием о рисках, на которые я пошла, и возможностях, упущенных из-за упрямства.

За ужином в тот вечер у меня в голове роились мысли, и я изо всех сил пыталась сосредоточиться, чтобы не потерять нить разговора. Робин очень старался быть гостеприимным. «Как же неловко», – подумала я.

– Ты в порядке, Анита? – спросил Робин, когда мы легли в постель.

Он выглядел обеспокоенным. Я улыбнулась и постаралась разрядить обстановку:

– Конечно, я в порядке. Просто у меня сейчас очень много дел, вот и все, – сказала я, опуская голову на подушку.

В ту ночь я не смогла уснуть. Спустя время я встала и пошла в гостевую комнату. Мне казалось, что внутри что-то сломалось. Я села на край кровати, словно находясь в трансе. Голос в голове повторял: «Что я делаю?» Никогда не была склонна к панике, но теперь мне было тяжело дышать, мысли путались в голове. Я вдруг осознала, что моя работа может ни к чему не привести. У меня даже не было страховки на этот случай.

Судный день близился: результаты анализов крови должны были показать, напрасны ли мои усилия. Когда они пришли, я очень удивилась. Они все изменили.

Но чтобы правильно интерпретировать результаты, мне сначала нужно было понять иммунную систему. Как функционирует армия внутри нас и почему иногда предает?

Иммунная система состоит из множества клеток с различными функциями. Родильное отделение, где появляются на свет эти клетки, находится в костном мозге внутри костей. Здесь рождаются эритроциты и лейкоциты, и все в этом родильном отделении постоянно заняты. Каждую секунду костный мозг производит более двух миллионов эритроцитов, которые переносят кислород по телу. Внутри каждого из нас есть миллиарды лейкоцитов, и они постоянно заменяются новыми. Лейкоциты – это клетки иммунной системы.