— Мама, кстати, сказала, что больше не работает на заводе.

— Что? Как не работает?

— Не знаю, — пожала плечами Леся. — Так как тебе рисунок?

Если в моей жизни не прекратится черная полоса, о красном дипломе придется забыть уже на втором курсе, думала я, сидя в кафе "Прага" на Сумской.

Марина расположилась напротив и прикуривала сигарету. Уже вторую или третью за нашу встречу.

Я рассказала ей о Павле все, стараясь не примешивать к его версии свои личные симпатии и впечатления. Но она сразу же раскусила меня.

— Ты ему поверила, да? — спросила Марина, фыркнув.

Я эту реплику проигнорировала и попросила поведать, где нынче жил Павел, если не дома.

Оказалось, он снимал квартиру в Монашке. Так мы называли район вокруг местного монастыря с огромными белыми куполами. В солнечные дни они и за километр глаза слепили! Но в остальном Монашка была неплохим районом с дешевой недвижимостью (ведь до центра приходилось добираться минут сорок), тихими парками и больницей в шаговой доступности.

Больше о жизни Павла Марина ничего не знала.

И меня даже пугала ее принципиальность в вопросе брата. Черт возьми, ты же с ним выросла, почему не даешь даже шанса объясниться?! В конце концов, я тоже любила Павла, тоже пережила ужасные месяцы, тоже сомневалась во всем на свете и презирала себя за чувства к преступнику.

Но если все оказалось не таким, как мы предполагали, разве стоило тащить за собой обиду дальше? Я старалась объяснять ей это деликатно, делая скидку на… на все, что переживала Марина. Объясняла, как пятилетнему ребенку, что слухи в газете не стоили ее дружбы с братом.

А потом осторожно сказала, что сама пережила непонятный приступ гнева после встречи с ним.

Тут-то, наконец, Марина, посмотрела на меня заинтересованно, а не на как надоедливого комара.

— И почему ты злилась? Ну, раз узнала, что он не виноват.

— Я злилась… — набрав в легкие воздуха, я выдала: — злилась, что он не сказал мне раньше. Ты помнишь, как много мы времени тратили на все это. Я часто думала, что могла как-то помочь тем девушкам, если бы внимательнее следила за Пашей, ну и все такое. Я винила себя, представляешь? Он должен был сразу сказать, что невиновен, а он спрятался и выжидал.

— Точно, так и есть.

Марина оставила окурок в пепельнице.

— Тебя это тоже злит?

— А как ты думаешь? Круто появляться как рыцарь на белом коне, когда все уже забыли об этом, когда народу уже плевать, а мы… Ну, мы же не можем злиться вечно. Но где он был, когда я нуждалась в нем?

— И я нуждалась, Марин, — потянувшись, я взяла ее ладонь в свои.

Долгий миг мы так сидели, сцепившись руками. Но Марина вернула себе сдержанность, она улыбнулась, словно, извиняясь, и отстранилась.

Чтобы чем-то занять ладонь, я схватилась за чашку с чаем.

— А как у тебя дела с Мажором?

— Да никак, честно говоря, у меня не было времени заниматься этим, — я пожала плечами. Поколебалась, но все же призналась: — маму уволили.

— Как это уволили? — округлила глаза Марина.

И следующие пять минут я объясняла ей, как узнала эту замечательную новость от Леси. Сокращение. Нет финансов. Возможно, в будущем ее назад возьмут, но никаких гарантий нет. Мама уже скупила все возможные газеты с объявлениями, она даже на парочку собеседований сегодня сходила.

Но не сказать, что успешно.

— Что же делать, Лера? — закусила губу Марина. Я только сейчас заметила, что к своему кофе она не притронулась. — Может ваш отец поможет?

— Не говори ерунды, отец…

Он даже звонить мне перестал. И не поинтересовался у мамы, почему я внезапно решила летом насладиться деревенской романтикой. Мимо папы прошла вся история с Павлом, и выглядело все так, словно он вычеркнул меня из своей жизни за ненадобностью.

Мама первое время старалась его оправдать, убеждала меня, что ему было стыдно. Да ни черта подобного! Если бы хотел, если бы тосковал! Что мешало ему позвонить?

Все эти мысли пронеслись в моей голове несвязным потоком. И я открыла для себя удручающую истину — я слишком часто злилась. Куда подевался весь свет из моей жизни? Куда не посмотри, все плохо. Маму уволили, Павел тот еще идиот, в университете с Асей мы поссорились, а Вишневецкий продолжал быть рядом лишь для того, чтобы выполнить дурацкое пари.

Из друзей у меня осталась только Марина.

— Так, давай решать проблемы по мере их поступления. Ты не можешь повлиять на то, что маму уволили и… — она неожиданно застыла, посмотрела на меня приоткрыв рот. — Нет, кажется, можешь. Ты можешь повлиять.

— Что? О чем ты?

— Женя Вишневецкий. Этот тип предлагал тебе работу на канале. Работу, за которую платят деньги. Ну же, включайся, Лер… — щелкнула она пальцами перед моим носом. — Потом уволишься, если что. Но сейчас подзаработаешь, выжмешь максимум из этих отношений. Мы так и хотели сделать, помнишь?

Я помнила.

Припоминала ее наполеоновские планы и свою жажду проучить Вишневецкого. Испарилась ли она полностью? Нет, разумеется.

Но устраиваться на работу?

— Я серьезно, деньги тебе сейчас очень нужны, верно?

— Да, — немного неловко призналась я. Работала в нашей семье только мама.

На жизнь хватало, но сбережений мы так и не накопили. А я не знала, сколько маме придется трудоустраиваться. Впереди зима, Лесе придется покупать новые ботинки, например. Может быть, попросить Вишневецкого — это не самый плохой вариант для меня?

— Ну что? — подмигнула Марина.

– Хорошо, если ты дашь Павлу шанс.

14:12

Привет, я снова с новостями о Мажоре. По личным причинам я немного выпала из своего плана, но теперь вернулась. Спешу поделиться странным происшествием, случившимся сегодня: Вишневецкий кардинально изменил тактику. Как я упоминала, на пары он почти не ходит. А если и чтит нас своим присутствием, то всю пару втыкает в телефон на задней парте.

Но сегодня он не только явился на пары, но и ответил на каждом семинаре (а их было три).

Несложно догадаться, для кого он проделал это показательное выступление, ведь в прошлый раз мы с ним говорили о том, что он только штаны просиживает в университете.

Но даже если он таким образом хотел доказать мне свою профпригодность…

С грустью констатирую, что ему это удалось. Мажор хорошо подготовился, с листочка он не читал, а когда у него спрашивали что-то по теме, выдвигал аргументы, с которыми я соглашалась. Оказалось, он неплохо знал мировую классику (не прочитал же он Бредбери, Киза, Достоевского и Толстого за один вечер, чтобы ввернуть парочку примеров различных видов коммуникации).