потом крепче стиснул пальцы, развернул лицом к себе, сощурившись, пристально уставился в глаза. – Тебе как больше нравится, детка? Снизу? Сверху? – Ладонь сдвинулась с плеча вверх, скользнула по шее, коснулась подбородка. Большой палец лёг на губы, надавив на них, смял. – Или для начала сделать мужу приятное?

Теперь Илана и сама ощутила, что не просто вздрагивала от каждого его прикосновения, а действительно дрожала, сердце в груди трепыхалось пойманной в силки птицей, а щёки вспыхнули и наверняка налились краской.

Глеб изумлённо приподнял брови, выдохнул одобрительно и в то же время озадаченно, на мгновение поджав губы:

– А ты и правда отличная актриса. Даже смутилась. Сначала сама таскаешься за мной, а теперь, как идеальная невеста, пытаешься изобразить невинность. Да можешь не стараться. Мне всё равно.

– Я не… – пробормотала Илана.

Она не таскалась! Она действительно пробовала справиться с застёжкой сама, но ничего не вышло, поэтому и пришлось просить чужой помощи. А вовсе не потому, что она явилась себя предлагать. Тем более, к чему тут такие слова, если теперь они муж и жена. И она ничуть не притворялась, она действительно взволнованна и растерянна, потому что на самом деле…

Глеб, по-прежнему сверливший её полупрезрительным мутным взглядом, понял сам.

– Только не говори… – произнёс с сомнением, – что у тебя ещё не было, что ты… – Он оборвал фразу на середине, мотнул головой, криво ухмыльнулся, поинтересовался: – Тебе сколько? Ведь вроде бы уже за двадцать.

– Двадцать два, – на автомате уточнила Илана.

– И ты… – начал Глеб, но опять не закончил, скривил рот. – Вот уж не думал, что такие ещё водятся? Хранящие невинность до свадьбы. – Поправился, усмехнувшись: – Или ты особо и не хранила? Просто желающих на неё не нашлось. – И заключил. – Так не переживай. Я тоже не горю. Можешь спокойно хранить дальше. Или, знаешь… лучше найди кого-нибудь, кому ты действительно понравишься. Так и быть, передам ему эту почётную обязанность.

– Хватит! – не выдержав, выкрикнула Илана. – Хватит! Прекрати! – И всё-таки высказала то, что собиралась ещё тогда, когда нашла его задремавшим на скамейке в глубине участка. – Почему? Почему ты так говоришь? И так ко мне относишься? Что я тебе сделала? Тебе так нравится надо мной издеваться?

– Нет, нисколько, – возразил он невозмутимо. – Не истери. Ты мне вообще не сдалась. – И вывел: – Так что, пока. – А потом, обогнув её, направился к выходу.

Илана, окончательно запутавшись, разозлившись и растерявшись, отчаянно выкрикнула ему вслед:

– Глеб! Ты куда?

Он обернулся, смерил её ничего не выражающим взглядом, сообщил:

– К любимой женщине. – И скрылся за дверью.

Глава 9

Усевшись в такси, он вынул из кармана телефон. Нужный номер искать не пришлось, тот выведен на рабочий стол, и менять это Глеб не собирался.

Услышав тихое нежное «Да», он на мгновение расслабленно прикрыл глаза, словно благодаря одному коротенькому слову, а главное, голосу, всё в мире стало на свои места, освобождённо выдохнул и спросил:

– Ты ещё не спишь?

– Пока нет, – откликнулась Вера и, кажется, улыбнулась.

Определённо улыбнулась. Он мог понять это, даже не видя её, всего лишь по интонациям, потому что слишком хорошо её знал, потому для него она была родной и любимой.

– Я еду к тебе. Скоро буду.

– Хорошо, – согласилась она и замолчала, ожидая, что он ещё чего-нибудь скажет, или попрощается.

Но что ещё говорить, Глеб не знал, и прощаться ему не хотелось. Совсем не хотелось. Потому что даже вот так – просто держа телефон возле уха и зная, что на другом конце именно она, легче пережить это время до встречи. И вообще легче. Но Веру встревожило непонятно затянувшееся молчание.

– У тебя что-то случилось? – обеспокоенно проговорила она.

– Нет, ничего, – ни задумавшись ни на секунду, заверил Глеб, повторил: – Я скоро буду. – И теперь уже попрощался, бездумно глядя на темноту и мелькание огней за стеклом, сбросил соединение, но убирать телефон не стал, так и держал в руке.

Даже подобное грело. Потому что Вера – это по-настоящему, действительно по-настоящему. Не как та, другая. Его – да чёрт бы её побрал! – жена.

Кукла. Красивая избалованная кукла с нежным смазливым личиком и наигранно невинным взглядом больших светлых глаз.

Запала на него, едва увидев, и сразу вцепилась аккуратными острыми ноготками. Ведь даже ни на секунду не задумалась, когда её спросили, как она отнесётся к браку – с почти незнакомым ей человеком – сразу пролепетала «Согласна», словно уже стояла у алтаря. То есть перед столиком для росписи. Наверняка, так и представляла, хоть и потупила стыдливо свои ясные глазки.

И потом столь же увлечённо играла с мамочками в свадьбу, кропотливо и добросовестно следуя всем стандартам и правилам – и пока только готовились, и на самом торжестве. И после.

А Глеб ведь просил не делать из этого чисто формального мероприятия пафосное фееричное представление, но ему возразили, что ничего фееричного и не планируется, всё будет скромно, но как полагается. Иланочке ведь тоже хочется почувствовать себя настоящей невестой, поэтому не стоит превращать настолько особенное событие в подписание обычного делового контракта.

Ну да, конечно. Иланочке жутко нравится выступать в роли ярко наряженной цирковой обезьянки, кривляющейся на потеху публике. Хотя, надо признать, что при посторонних лицо она держать умеет, пусть и не всегда. Да и наедине особо не ноет и не истерит.

Правда они ещё слишком мало времени провели вместе, чтобы судить о подобном уверенно, но Глеб и не испытывал никакого желания узнавать её получше.

Внешне она, конечно, была красивой – тут не поспоришь – милая, стройная, не тощая и плоская, а именно такая, как надо, и вызывала множество чувств. В основном раздражение и неприязнь. Иногда удивление, иногда почти уважение, а иногда даже жалость. Вот только влечения среди них не было. Вообще.

Она, как хотела, заполучила статус его жены, вот пусть и довольствуется этим. Большего ей никто не обещал. Но она, похоже реально рассчитывала на настоящие супружеские отношения. Вот так – по щелчку загсовой печати. Старательно строила из себя заботливую, скромную, послушную жену, а потом явилась к нему под предлогом, что якобы не в состоянии расстегнуть платье, но в действительности тупо пытаясь даже здесь создать видимость, будто их что-то связывает, не отступить от утверждённого сценария.

Неужели она правда о таком мечтала, именно так представляла свой первый раз? С пьяным придурком. Который ничего не чувствует к ней, кроме раздражения и злости. Который если и будет хотеть, то просто хотеть, а не