провалишься, милый. Но унести, наверное, унесёт, об этом я не подумала, – молвила Лала чуть разочарованно. – Тогда остаётся только попытаться лодочку сотворить. Однако из ничего её не сделать. Надо бы бревно найти. Дерево, упавшее в воду, идеально подошло бы.

Рун повертел головой, изучая глазами прибрежную линию.

– Тут песок везде, – поведал он. – Дерева падают, когда обрывисто у леса, берег подмывает. Откуда им здесь взяться? Да и всё равно это удача большая нужна. А срубить, у меня топора нету. Ножом не стоит и пытаться. Ты срубить магией можешь дерево?

– Феи так не поступают без основательной причины, не губят деревца, мой львёнок, наоборот, лечат, – объяснила Лала. – У нас и чар подобных нет, кроме защитных. Но сейчас не от чего защищаться.

– А чтоб жених не утоп, это не основательная причина? – полушутливо проронил Рун.

– Пока ничего плохого не происходит, никак такого фее не смочь, – повинилась Лала мягко.

– Ну, значит, поплыву. Тем лучше, – по-доброму посмотрел он на неё. – Магию сбережёшь, славная моя невеста. Я люблю плавать. Теперь будет повод переплыть столь широкую реку. Это достаточно занятно. Я такого ещё не делал.

– Ну, хорошо, любимый, – одарила его Лала ласковой улыбкой. – Давай тогда наподольше обнимемся, раз долго не сможем потом, пока ты плыть будешь.

– Ненасытная, – усмехнулся Рун.

– А сам-то довольненький без памяти, – поиронизировала Лала.

– Что есть то есть, – признал он беззлобно, а потом добавил доверительным тоном. – Я, Лала, уже не представляю, как это, не прижать тебя к себе целый час или два. И даже пол часа с трудом вообразить могу.

– Ну вот, скоро и узнаешь, – буркнула Лала, сияя. – В водичке. Через такую речечьку о-го-го сколько плыть. Как бы не до вечера у тебя заняло.

– А ты разве не поплывёшь со мной? – изобразил он удивление.

– Нет. Феи перелетают через реки, а не переплывают, заинька.

– Жаль. Так бы словно на озере снова было. Объятия в воде.

– Лишь переправишься, пойдём купаться, и наобнимаемся вволю в водичке. Я уж подожду, – заметила Лала. – Всё лучше, чем обниматься в бурных водах, рискуя их нахлебаться или утонуть.

– Я бы тебя спас, – улыбнулся Рун. – А помнишь, вы с Мияной на плоте из рыб плыли? Нельзя тут так?

– Я же не русалочка, мой хороший, – ответила она. – Мияна с рыбками дружила. Смогла их позвать во множестве. И плотик мне сейчас не сделать из них. К тому же здесь совсем другие условия: течение, волнение. Им и в озерце тяжело было. Да и тебе будет трудно удержаться на них. За Мияну-то я хоть не боялась, что упадёт, она ведь не может утонуть.

– Понятно. Наверное это моя вина, Лала, – посетовал Рун весело. – Плохо вдохновляю, вот и не выходит у тебя магией помочь.

– Всё верно, милый, – поддакнула Лала лукавым нежным голоском. – Старайся получше.

– А вот так? – он крепче прижал её к себе.

– Так лучше, да. Сразу прям чувствую, как музы волшебства нисходят, – рассмеялась она. И вдруг её глазки заблестели. – Ох, Рун! Кажется, я всё же могу тебе помочь переправиться.

– Правда?

– Да. Только мне нужен твой котелочек. Дай мне его, пожалуйста.

– Котелок? – подивился Рун. – Как он может помочь?

– Дай мне его, котик, и я всё покажу.

Рун, заинтригованный, отстранился, достал котелок из сумки.

– Вот, держи.

Лала осмотрела котелок внимательно. Тот был закопчённый, потёртый, немного помятый. Но вполне ещё ладный. Нигде не прохудился, ровные края. Добрая вещь. Лала положила его на каменистый песок пред собой. Рун взирал на происходящее не без внутреннего трепета, не зная, чего ожидать. К чудесам сложно привыкнуть, тем более, когда они всегда такие разные, и когда… ставят в тупик несоответствием формы и содержания. Переправа через реку и предмет кухонной утвари, какая тут связь? Волшебство – необъяснимое таинство природы, самое загадочное и волнующее. Стать его свидетелем большая удача, сколько бы раз это не случилось. Все об этом мечтают: и бедняки и богачи, и плебеи и знать. Может, потому что это позволяет постичь мир с новой совершенно неизведанной стороны, может потому что даёт уход от скучной повседневности, может потому что наполняет душу ощущением приключенческого романтизма. Рун ждал, затаив дыхание. Лала одарила его тёплым ласковым взглядом. Он было хотел её обнять, чтобы ей полегче дались чары, но тут она взмахнула ручкой, ярко озарившейся синим светом. И вдруг котелок стал большим медным тазом. Диаметром шага в два, безупречно круглой формы, совсем новым, начищенным, металл аж бликовал. На физиономии Руна нарисовалось озадаченное выражение.

– Всё, – сообщила Лала, лучась улыбкой. – И даже магии мало ушло. Вдохновенно наколдовалось. Ты и в самом деле моя муза. Мой муз.

– И как это мне поможет перебраться? – в полном недоумении посмотрел на неё Рун.

– Как в лодочке, – объяснила она.

– Хочешь, чтобы я в нём плыл? – изумился он.

Лала кивнула. А сама так и сияет радостью, явно воодушевленная своим успехом.

– Лала, – проговорил Рун мягко.

– Что, суженый мой?

– Какой в этом смысл? Мне вплавь гораздо проще будет, чем в тазу. Чем я грести буду? Да и с вёслами… Я перевернусь. Или он утонет под моим весом. Спасибо конечно, но давай я лучше вплавь всё же.

– Любимый, я всё предусмотрела, – похвалилась Лала. – Целый часок твой котелочек будет непотопляемым неопрокидываемым тазиком. И он самоплавающий, повезёт тебя, ему не надо вёсел.

– Сам поплывёт к тому берегу? – спросил Рун со смесью уважения, восхищения и лёгкого недоверия.

– Сам, – подтвердила она, продолжая светиться счастьем.

– Вот так диво!

– Милый, я чуточку не знаю, всё ли вышло, – поведала Лала простосердечно. – Должно, но вдруг нет. Ты положи его в водичку, заберись и попробуй пораскачивать. Тут и узнаем.

– Ага, сейчас.

Руну и самому не терпелось проверить. То, что котелок обратился в таз, это конечно чудо, но одно дело просто таз, и совсем другое таз с волшебными свойствами. Вот что по-настоящему завораживает. Он взял таз в руки, подумал-подумал, разуться ли, потом решил, да ладно, а то ещё обронишь башмаки в пути. Пусть лучше промокнут, чем босоногим остаться. Зашёл в реку по щиколотку. Положил таз на воду. Попробовал нажать рукой на край. Лала подлетела, тоже с любопытством наблюдая.

– Немного наклоняется, но мне и близко не хватает веса, чтобы его перевернуть, – доложил Рун восторженно. – Работает, Лала!

– Как замечательно, – порадовалась она.

– Ну что, прямо сейчас плыть?

– Ну да, волшебство же лишь на час, – напомнила Лала. – Потом уж обнимешь меня наподольше, за то что здесь так мало. И искупаемся подольше. Ты теперь время сэкономишь на переправе. Его потратим на купание, хорошо?