Дома Тео еще раз проверил, не возвращалась ли мама. Но, убедившись, что ничего не изменилось, он лег на кровать и стал думать, что делать дальше. Из того немногого, что удалось выяснить в Заповеднике, уже вырисовывалась некоторая картина. История была простая, но безрадостная: его мать взяла деньги в долг у ростовщика и не смогла вовремя вернуть. А сейчас она сбежала, и они ищут ее.

Принятый им звонок означал, что ее пока не нашли, и это было хорошо, однако она оставила его в качестве заложника, и теперь его ждала вивисекция.

Тео старался гнать эту мысль из головы. Хотелось надеяться, что все это лишь пустые угрозы. Он ведь случайно натолкнулся на проблему, созданную его матерью. И он продолжал верить, что в данный момент его мама предпринимает что-то, чтобы все уладить.

Недосыпание и состояние стресса угнетающе действовали на его тело и разум. Устало вздохнув, он надел свой риг и решил ближайшие несколько часов посвятить восхождению в СПЕЙС, пока его ежедневный лимит времени пребывания там не будет исчерпан.

Впервые на своей памяти Тео смотрел на Ню-Лондон хмуро, с ощущением отрешенности и почти скуки.

Он бродил по широким улицам с тротуарами, в которых отражались хромированная отделка зданий и красиво подсвеченные подъездные аллеи, искушавшие прохожих посетить торговые центры или игровые площадки. Как и в реальном мире, люди здесь были повсюду, только сейчас практически все они куда-то спешили. Тех, кто слонялся здесь без дела, было совсем немного.

Мимо прошел слиф, одно из долговязых чернокожих созданий на фут выше человека. Головы у них были в форме луковиц, с безыскусными чертами лица – черные горизонтальные глаза, небольшая прорезь рта, а ноздри и уши представляли собой просто декоративные выпуклости, придававшие им больше сходства с людьми.

Эти синтетические формы жизни выращивались глубоко в лоне СПЕЙСа, формировались согласно правилам кодирования, действующим для всех присутствующих здесь, и, таким образом, были способны уловить эмоциональное состояние аватаров с такой же легкостью, с какой собака чует запах. Видимо, исходившие от Тео флюиды стресса вызывали едкие неприятные ощущения, потому что встречавшиеся ему слифы даже переходили на другую сторону улицы, чтобы обойти его.

Из величественного музея выплыла огромная анимированная фигура Пакмана, преследующего приведение, рекламируя самую большую и полную выставку истории компьютерных игр. Еще совсем недавно они с Клемми сразу бы ринулись внутрь, чтобы отметиться там, но сейчас у Тео не хватало энтузиазма даже на то, чтобы просто смотреть, как очень фотореалистичный Пакман рвет на части вопящего призрака, хоть графической «расчлененки» здесь было даже больше, чем в оригинальной игре, насколько он ее помнил.

Тео еще немного пошатался без всякой цели, после чего был выдворен из СПЕЙСа и снова оказался в своей кровати. Беглый осмотр показал, что мама до сих пор так и не появилась. Но тут он заметил, что на визоре ее рига мигает новое сообщение. Он пропустил анонимный звонок.

Он отругал себя за то, что оставил мамин риг в гостиной. На его приборе связь с Реальностью была активирована, но сигнал из другой комнаты он услышать не мог.

Анонимный звонок.

Должно быть, это ростовщик. Он попытался увидеть в этом хорошие новости: они ее по-прежнему не нашли. Желудок Тео тоскливо сжался. Сидеть и ждать ее появления – это тупик, дорога в никуда. Кто знает, насколько близко эти неразборчивые в средствах кредиторы подошли к тому, чтобы наконец поймать ее? Он должен что-то предпринять…

Отправиться на этом этапе прямо в полицию, наверное, было бы чересчур, а вот попросить совета у грамотного человека – вполне разумный шаг. Это означало, что ему нужно поговорить с отцом Клемми.

Он знал родителей Клемми достаточно хорошо, хотя ее отец Мартин был окутан некоторым туманом. Он вроде бы был полицейским, но каким-то детективом, специализировавшимся на киберпреступлениях, а не одним из блистательных патрульных копов, выбивающих ногами двери и лихо арестовывающих преступников в неблагополучных районах Центральной Англии.

За годы их знакомства Клемми не раз хвасталась ему, что научилась у отца разным небольшим проделкам и не вполне законным выходкам, и Тео знал, что она видела, как он из своего кабинета заходил на защищенный от взлома сервер полиции. До поры до времени это все казалось им довольно прозаичным, пока однажды Милтон не получил штраф за нарушение правил парковки, выписанный в тот самый день, когда он прогуливал тест. Боясь, что его строгие родители просто заберут у него машину, – а все остальные лишатся потенциальной возможности бесплатно на ней ездить, – Клемми стерла этот штраф из полицейской базы данных.

Тео снова сунул риг Эллы в рюкзак, свой риг нацепил на голову и, немного поколебавшись, так и не нашел в списке контактов Клемми, чтобы совершить вызов. Не хотелось такие вещи объяснять по телефону.

Торопливо шагая к станции метро Степни-Грин, он прошелся по ее стримам в социальных сетях. Как он и предполагал, она успела запостить несколько амбициозных комментариев и фото, отражавших ленивый ход ее дня до этого момента. На платформе в ожидании поезда ее подборка стала для него приятным развлечением на фоне непрерывного потока рекламы, бомбардировавшей его визор по мере того, как он переходил от одной триггерной точки к другой. На него обрушивались отрывки из песен шедших в городе новых мюзиклов, популярные модели настойчиво предлагали потреблять энергетический напиток, генетически модифицированный для того, чтобы легко и просто достичь рельефности брюшного пресса (Тео уже попробовал его, но заработал лишь острый приступ диареи).

В выложенных Клемми снимках было мало указаний на то, где она сейчас находится, однако размытый фон последней фотографии, появившейся на ее странице тридцать минут назад, очень напоминал кафе, которое находилось за углом рядом с ее домом. Оттуда он и начнет.

От напряженной едкой тишины у Тео зудела кожа.

– Послушай, прости меня. Откуда я мог знать, что у вас свидание? – извиняющимся тоном тихо произнес он, отхлебывая свой двойной макиато. – Он мог бы остаться.

– Это не было свиданием, – сквозь зубы медленно процедила Клемми, внимательно глядя на экран рига Эллы в попытке синхронизировать его со своим.

– Окей, окей, – прошептал Тео, отводя глаза в сторону, чтобы избежать ее очередного убийственного взгляда. Он почувствовал, что самое время сменить тему. – Спасибо, что взялась за это.

Клемми не ответила, полностью сосредоточившись на единственной строчке кода, мигавшей на экране ее рига. Затем она начала редактировать пароль через биокоммуникационный интерфейс с помощью едва уловимых движений глаз и мысленных импульсов. Тео подумал, что, увлекшись, она не услышала его, и хотел повторить, но она перебила его хрипловатым от напряжения тоном:

– Если кому-то угрожают смертью, я чувствую себя обязанной помочь – если, конечно, угроза исходит не от меня самой.