и у меня крутились, но я их гнал, потому что развитие у них выходило очень уж неприятное… Хотел же на работу не ходить, вот – получите, распишитесь. Интересно, справку дадут для начальства?

***

Везли нас долго. Куда именно – определить никакой возможности не было, в кузове нашей Газели окна отсутствовали. Я еще порасспрашивал попутчиц о произошедшем, но самое полезное, что узнал – в последнее время Вектор сконцентрировался на разработке одной вакцины от разных видов коронавируса, который постоянно мутировал. Поведала мне об этом госпожа бывший бухгалтер, которая занималась бюджетом заведения, и там было очень заметно, что все остальные направления в последнее время практически не финансировались. Ну да, за последние пару лет весь мир на ковиде сконцентрировался, не то что региональный НИИ…

Когда тема была исчерпана, наша троица снова погрузилась в свои мысли. Мне было чертовски жаль свой Террано – сомневаюсь, что кто-то его забрал с парковки у проходной, а сам я туда ехать что-то не очень хочу. Да и когда меня отпустят - тоже вопрос. В голове сам собой возник вопрос «а отпустят ли вообще?», но его я гнал прочь.

Наконец, спустя часа полтора, машина остановилась, двигатель заглох и в открывшуюся боковую дверь заглянул костюмированный, на этот раз без автомата.

- По одному выходим, не дергаемся, встаем лицом к стене! – Прозвучало глухо из-под противогаза.

Я пошел первый.

- Командир, у нас там женщина в возрасте, на лицо проблемы с сердцем, посмотри какие круги под глазами, вы бы врача ей позвали…

Костюм никак не отреагировал на мои слова, и мне сильно захотелось пнуть его. Можно даже лежачего. Прошел к стене, покрутил головой – неподалеку стояли еще несколько человек с оружием в руках, но пока никто в меня не целился, что уже радует. Следом из машины появилась Ксения, молча встала рядом со мной. Затем с каким-то нездоровым хрипом вышла Любовь Михайловна, споткнулась и упала, не дойдя до нас пару шагов. Я краем глаза наблюдал за ней. Стоящие неподалеку тут же подняли оружие и прицелились в женщину, но она поднялась и, все так же молча, подошла к нам.

- Вы как? – поинтересовался я

- Все в порядке – ответила бухгалтерша, но по ее виду казалось обратное. Бледная, щеки впали, вокруг глаз черные круги. Да и поведение изменилось – она больше не пыталась качать свои права, как при встрече со мной. Хотя тут дело может быть и в другом – все же ребятки вокруг выглядят гораздо серьезнее меня.

Дальше нас завели в какую-то невзрачную дверь, провели по короткому коридору, в котором стало понятно, что мы в больнице - ее запах ни с чем не спутаешь – и втолкнули в помещение с одним окном на улицу и четырьмя койками. Я тут же занял дальнюю – подальше от двери и поближе к окну – улегся и предложил дамам последовать моему примеру. Они последовали совету и в палате снова наступила тишина.

Я все думал, кто эти люди. Почти уверен, что именно им звонил Николай Петрович, но кого он мог вызывать – вообще нет предположений. Какой-нибудь центр по контролю заболеваний, как в фильмах? Не слышал о таком в Новосибирске, да и вряд ли они с автоматами бегают. ФСБ? По поведению похожи. Какое они имеют отношение к Вектору? Ну, он все же государственный, работает на благо отечества, и там был иностранный гражданин. Которого привез я, кстати. Мне резко разонравилось здесь лежать, я подскочил и зашагал по комнате.

Что мне могут предъявить? Вроде бы, ничего противозаконного не совершал. Сопровождение было с договором, вся та чушь, которую несла мне Ксения в кабинете ученого, по трезвому размышлению не выдерживает никакой критики. И в договоре, и в акте выполненных работ русским по белому прописано, что я являюсь только сопровождающим, там даже про охрану ни слова нет. Жаль только, с собой нет никаких документов, но если будут обвинять, то выбью телефонный звонок и пригоню сюда одного из своих бойцов. Так что ко мне, думаю, особых претензий по нынешней ситуации быть не должно.

Ксению же, как мне кажется, Николай Петрович тупо развел. Какие могут быть пригласительные от ее лица, выданные иностранцу? Она же обычный секретарь! А вот ученый молодец, оперативно придумал версию и даже убедил этого ребенка в ней. Следующий интересный вопрос – зачем было закрывать всех внутри здания НИИ? Не зря же он запретил охране выпускать кого-либо?

Я уже немного успокоился на свой счет, снова уселся на койку и основательно задумался. Думалась всякая откровенная гадость. Высокая вирулентность, оживший ученый, куча окровавленных людей в здании НИИ и приехавшие в биохимзащите люди. Все вместе походило на то, что Любовь Михайловна была права – мы тоже могли заразиться тем же, чем и Николай Петрович. Но мы живы, и я, например, даже здоров. По крайней мере, не чувствую позывов умирать.

Снова подскочил на ноги, подошел к бухгалтерше. Та выглядела все так же нездорово, но тоже помирать не собиралась, кажется.

- Любовь Михайловна, вы как себя чувствуете?

- А, тоже думаешь, что я в зомби превращаюсь? – Усмехнулась одними губами бухгалтер. Ксения выпучила глаза и подпрыгнула на кровати. – Нет, молодой человек, пока не чувствую в себе позывов питаться вами, успокойся. Сердце колет очень сильно и у меня с собой нет моих таблеток. Но я сейчас полежу, успокоюсь, и все пройдет, ты не переживай.

Я и правда выдохнул, но полностью не расслаблялся - кто знает, как это все происходит. Может, у Николая Петровича все так же началось… Хотя Ксюша говорила, что он с перебинтованной рукой прибежал из лаборатории. Если доверять стереотипам – его кто-то там укусил и заразил. Или пробирку какую разбил и порезался, тоже подходит.

- Вас никто не кусал? – На всякий случай поинтересовался у бухгалтерши

- Нет, я же у себя в кабинете просидела все время, одна – ответила она и недовольно покосилась.

А я что? Я должен знать. Кивнул головой и направился к двери. Постучал, не дождался реакции и начал уже пинать ее ногой. В замке скрежетнул ключ и я отошел на пару шагов. В приоткрывшуюся дверь сначала заглянул автомат, а потом уже лицо в привычном противогазе.