на меня, Любовь Михайловна вообще не слушала. Я взял секретаршу за плечи, крепко встряхнул и заорал, в упор глядя в глаза:

- Эй, очнись, болезная! Нашла время потупить! Але, гараж!

Маленькое тельце в моих руках наконец-то сфокусировало на мне взгляд, всхлипнуло и пробормотало:

- Я испугалась, когда вы… ты выдернул дверь! И еще ударилась! – И она ткнула меня пальцем в грудь.

- Переживешь! Ты слышала, что я сказал? Закрываешь дверь, слушаешь меня, начну проситься внутрь - открываешь, ясно??

- Да, да, отпусти, мне больно!

Я отпустил девушку на пол и втолкнул в кабинет. Сам принялся за дело: сваливал шкафы, подтаскивал их к входу, нагромождал друг на друга, по очередности заталкивая в них мертвые тела для большего веса. Неприятное и грязное занятие, скажу я вам, но жить хотелось больше. Закончил минут за десять – страх и адреналин в крови придавали сил. Баррикада моя выглядела не особо надежно, но если дверь все же выломают, она задержит лезущих сюда. Ввалился в кабинет бывшего ученого, снял, наконец, куртку и уселся на стол.

Надо думать, что дальше делать. Я устал, я испуган, я не хочу верить, в то, что происходит… Но кому какое дело? Не знаю я, что делать.В голове только про полицию. Они же обязаны нас защищать, пусть работают. Ну, посадят – все лучше, чем здесь. Наверное…

А нет, сначала надо расспросить Ксюшу. Что-то же ей рассказал Николай Петрович, вот и мне надо это знать. Подошел к девушке. Она была вся зареванная, перепуганная, но, вроде бы, в истерику не впадала и пока не зависала.

- Ты как? Держишься?

Ксения посмотрела на меня затравленным взглядом, оглядела мои перепачканные кровью от трупов одежду и руки, ощутимо вздрогнула и кивнула.

- Это мы виноваты, Кирилл? Мы что-то сделали?

Эх, золотце, да мне-то откуда знать, вы это сделали или нет? И что именно вы сделали, сволочи умные…

- Брось, Ксюха, ни ты, ни я точно не виноваты. И даже Любовь Михална не виновата. Ведь так же, уважаемый бухгалтер? …

Знала секретарша не особо много. Из ее сбивчивого рассказа было понятно, что двое светил науки с самого утра были в лаборатории, потом Николай Петрович примчался с перебинтованной рукой, громко кричал, что это все ужасная ошибка и так не должно было быть. Ну это да, сомневаюсь я, что в своих планах он видел происходящее вокруг. Или он специально сделал себя Халком? Тоже здоровенный стал, как не знаю кто. Разослал всем строжайший запрет на вызов полиции и на выход с территории научного центра, как, оказывается, называется Вектор на самом деле. Потом он начал кому-то звонить и чего-то требовать, но чего именно - было непонятно, потому что он бегал по кабинету и приемной подобно бешеному зайцу. Тут я ее прервал, попросив перейти к сути – знает ли она, что это с людьми, почему так много трупов вокруг и почему она решила, что нас могут посадить?

Что с людьми она точно не знала, но была уверена, что это зомби. Почему? Потому что Николай Петрович умер на ее глазах. На очередном круге своего марафона по приемной, он замер и упал. На крик Ксюши прибежали двое работников, один из которых и заверил ее, что теперь она без начальника. И только он собрался звонить в скорую, как Николай Петрович схватил его рукой за шею и вгрызся в лицо. Второй работник попытался помешать произволу над трудящимися и кинулся оттаскивать начальство, но был пойман им же. Послышался хруст, и из трудящихся целой осталась одна Ксения, которая завизжала, нажала кнопку вызова охраны и убежала в кабинет, благоразумно закрыв за собой дверь. Что было дальше, она только слышала – прибежала сначала охрана (судя по следам на полу, кого-то из них успело стошнить, заметил при составлении баррикады), потом все остальные (чем, видимо, и объяснялись пустые кабинеты), попытались утихомирить ученого, но безуспешно. Кто-то точно смог бежать, потому что было слышно удаляющийся крик. Потом в приемной было слышно нескольких людей, как они странно скулят и толкаются у двери. Спустя какое-то время уже с разных концов здания доносились вопли, а потом наступила тишина. И она вспомнила о моем пистолете.

А то, что нас могут посадить – ей сказал начальник, когда она предложила вызвать полицию во время его беготни. Мол, органы не должны знать, он сам со всем разберется, а если они узнают – в его сейфе лежат документы, подтверждающие вину Ксении в том, что на территорию закрытого НИИ (буду его так называть, по привычке) попал американец с неизвестным содержимым в чемоданах. Именно от ее лица Джошуа был выписан пропуск в лабораторию, она его встречала в аэропорту, она его привезла в НИИ. Именно этот момент ей пришел в голову, когда она вызывала меня – на проходной я был записан вместе с ними как лицо, доставившеенекие кейсы и американца. А я подумал, что в акте выполненных работ именно я указан, как исполнитель. Может, и права она… Но, если не полиция, то как отсюда выбираться? Пристрелить всех в коридоре? Не хочется мне в людей стрелять. Даже если они и не люди, а это еще не доказано. И патронов у Макарова всего девять, а сколько там этих бледных – без понятия. Да и толпой задавят, плюс чертов Николай Петрович, не в меру прыткий…

Задал этот же вопрос вслух:

- Как нам выбраться из здания?

- Я хотела в окно вылезти, но там так высоко, я испугалась – тихо сказала Ксения.

- У вас тут нет решетки?? – Вскинулся я – Какого черта ты молчала? На хрена я эту баррикаду собирал, если мы можем отсюда убраться, Ксюша, мать твою??

Сборка конструкции из шкафов и трупов меня и правда впечатлила, как в плане нагрузки на тело, так и на психику. А тут оказывается, что я мог этого не делать! И сам не обратил внимания, благо, окно было скрыто за тяжелыми шторами.

- Но там же высоко – заныла секретарша – я не смогу!

- Не сможешь – останешься здесь, на охране кабинета и моей баррикады, а я валю! Любовь Михайловна, вы со мной или с ней остаетесь?

Глава 3

Эвакуация выдалась не