Лариса сперва не поняла мотивов просьбы шефа и грешным делом подумала, что тот хочет за ней ухлестнуть. Поэтому решила еще разок продефилировать на радость полковнику. Она загадочно улыбнулась, поправила на талии юбку, выпятила грудь, прогнула спинку и, еще сильнее виляя задницей, двинулась по комнате. Семенов проводил ее смачным взглядом и хотел легонько, заигрывая, шлепнуть ладонью по восхитительной попке, как часто шлепал свою шестилетнюю внучку, но в последний момент сдержался. Не к лицу было ему, пожилому мужчине, заигрывать с двадцативосьмилетней женщиной.

— Отлично, — с долей иронии прошептал полковник и сделал Ларисе предложение, которым очень ее озадачил: — Тебе надо поехать со мной в департамент по наркоте и попытаться соблазнить Франта.

Бобкова встала посреди кабинета и удивленно уставилась на полковника. Чего-чего, а такого она от него не ожидала. Но шеф сказал как отрезал, и понимай как хочешь.

— Соблазнить? — переспросила Лариса и испугалась.

— Я неверно выразился, обворожить. Испытай на нем свои женские чары, те, что тут мне демонстрировала, и попытайся расслабить его, успокоить, вселить в него уверенность, что ты ради него готова на все, даже на переход из нашего управления к нему.

— Да? — удивились Бобкова.

— Да. Он меня просил предложить тебе перейти в нему в отдел.

— А дальше он начнет лихо ухлестывать, и мне как подчиненной придется ему отдаться, чтобы получить продвижение по службе, — домыслила Лариса.

— Я тебя не переведу, пока во всяком случае, ты здесь нужна, — Семенов усмехнулся, но по выражению его глаз капитан поняла, что он говорит серьезно.

— Это задание? — спросила она.

— Да, пофлиртуй с ним, дай ему трепетную надежду на возможное продолжение отношений.

— Да он мне противен, — сморщилась девушка. — Я таких, как оон, терпеть не могу. Глазки у него поросячьи, масленые, сверлит взглядом мои сиськи, промежность и задницу. Про таких говорит: глазами трахает, а носом спускает. Нет, это не мое.

— Но сыграть-то ты можешь, для дела?

— Сыграть попробую, но намекать или сулить я ему ничего не намерена. Это я с вами немного раскрепощена, но вы мой шеф, вы меня обучаете профессии, делу, пусть строго, но справедливо, а он… Фу, — Лариса обиженно надула губки и отвернулась.

— Ну ладно, извини, если не хочешь — не надо, иди в кримотдел.

— Петр Петрович, дорогой, если надо — я готова с вами съездить, посидеть, послушать, может попой, вильнуть, но большего от меня не требуйте. Если он начнет мне предложения делать, я его отошью. Вы меня знаете, я это делать умею.

— Знаю, — Семенов улыбнулся. — Поехали.

Полковник закрыл кабинет, дал поручения секретарше и пошел за Ларисой к выходу.

Они уселись в служебную черную «Волгу» и под синей мигалкой помчались по Петровке в направлении Котельнической набережной, где в одном из обыкновенных, совсем не похожих на государственное учреждение, домов располагалось секретное Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Семенов знал, что оно должно быть где-то в этом районе и его окна должны выходить на Москву-реку, но точного адреса не имел. А вывески нигде не было. Поэтому пришлось позвонить из машины Лаврентьеву и уточнить место встречи.

Через пять минут полковник Семенов и капитан Бобкова наконец вошли в просторный светлый кабинет Лаврентьева. Он был уставлен дорогой офисной мебелью и совсем не похож на кабинеты в государственных правоохранительных учреждениях. Скорее смахивал на офис богатой преуспевающей фирмы.

Сделанный по последнему дизайнерскому слову евроремонт поражал изяществом и дороговизной. Интерьер был создан опытным художником и стоил, очевидно, больших денег. На стенах кабинета висели картины, по углам стояли чаши с сухими цветами, у стены примостилась фарфоровая ваза в форме обнаженной девушки, очень похожая на ту, что была обнаружена в гостиной Урусбаева. Там она служила контейнером для перевозки героина, а здесь — вместилищем для длинных стеблей тростника и каких-то сухих красивых болотных трав и цветов.

— Проходите, пожалуйста, — Ильич встал навстречу гостям и расплылся в широкой добродушной улыбке. Он был несказанно рад, что вместе с Семеновым к нему приехала и Лариса Бобкова.

Полковнику Лаврентьеву было чуть больше сорока, но выглядел он моложаво, следил за своим здоровьем и регулярно посещал тренажерный зал. Он сытно и много ел, достаточно спал и имел непыльную, ответственную, но не тяжелую в физическом плане работу. Был предоставлен самому себе, и начальство в виде заместителя министра внутренних дел генерала Павла Сергеевича Самохвалова его не беспокоило. Он отчитывался о завершении уголовных дел только тогда, когда сам считал это нужным.

У него был штат преданных делу и службе опытных оперативников, и он коротал время между совещаниями за игрой в карты на компьютере. Служба функционировала нормально, борьба с распространителями наркотиков, наркоманами и мелкими дилерами велась, и на стол министру регулярно ложились отчеты об очередной успешно проведенной операции по выемке партии зелья. Арестовывали самих наркоманов, мелкую сошку, но большую рыбу не трогали. То ли боялись трогать, то ли не желали.

А наркотиков в России становилось все больше, наркоманов тоже, и невозможно было определить, ведется с ними борьба или нет. По многочисленным отчетам разных ведомств, борьба ведется, но тогда где же результаты? Где чистые, светлые, не затуманенные дурью взгляды наших подростков, где не проколотые вены рук и ног наших граждан, где горы конфискованных наркотиков, ежедневно ввозимых в нашу страну по воздуху, по воде и по суше? Ничего этого нет и в помине, потому что борьба с этим вопиющим злом ведется только на бумаге и побеждают правоохранительные органы тоже только на бумаге. На политой кровью больных людей бумаге. И поэтому будут искалеченные жизни наших сограждан, и будет смерть, и будут баснословные доходы наркодельцов…

Семенов и Бобкова прошли в центр кабинета и уселись в предложенные им широкие массивные кресла светло-коричневой лайковой кожи. Хозяин устроился напротив на диване из этого же гарнитура и весело посмотрел на гостей. Лариса, как только уселась, закинула ногу на ногу и выставила на обозрение наркоопера свои восхитительные бедра. Тот сидел напротив и ему было неудобно пялиться на них не отрываясь, поэтому он смотрел то на Семенова, то на Бобкову, то на ее длинные ноги, удовлетворяя тем самым сидящего в нем похотливого глазастого беса.

Лариса будто не замечала столь пристального внимания, но ягодицами чувствовала его испепеляющий взгляд, ведь он жег ее плоть.

— Хорошо у тебя, — Петрович осмотрел кабинет и со знанием дела кивнул. — Уютно и шикарно.

— Да, управление денег не пожалело. Мы большие доходы приносим. Сами знаете, сколько наркотики стоят. А мы изымаем их у торговцев и возвращаем государству. Большая часть уничтожается, а сырье хорошего качества поступает на фармацевтический завод на переработку. Ведь в медицине морфий часто используется.