меня развязаны. Но много не дам — так надо и так лучше будет! Выдавать по пять способностей на одну душу, или молодняк стадами в питомцы выдавать — это нам не по карману, так сказать. Однако если будешь себя правильно вести и дашь хороший повод — может, и потенциал немного подниму. Не сразу, и не сильно. Плюс я тебе усилила твою способность — по части детализации и по части распознания знакомых вам обоим веществ и соединений. Кстати, не брезгуй с соседом общаться и советоваться, полезно будет. Всё дальше сами разбирайтесь, утомили вы меня!

Рысюха махнула лапой, и я очнулся на кровати в своём номере. Как обычно, общение с богиней на заняло много времени в реальном мире — может, несколько секунд прошло. Надо же — я нервно хихикнул — общение с богиней для меня уже «как обычно»! В иных родах патриархи не то, что не каждый год — не каждое поколение такой чести удостаиваются!

«Если ты говоришь с богом — это молитва, а если он с тобой — шизофрения» — пробасил задумчивым голосом мой… Вот как его назвать-то⁈

«Сосед по черепу».

«Ты меня слышишь?»

«Когда думаешь адресно — да, внутренний монолог твой — не всегда, только когда он более-менее внятный».

«А что не так с тем, если бог тебе отвечает?»

«Да всё так. Вот только в моём мире реально существующих, хоть сколько-то убедительно доказуемых в своём существовании, богов не было. Поэтому люди их себе понапридумывали. И увлечённо резали глотки соседям за то, что те неправильно обращаются к их общему воображаемому другу. Или, правильнее сказать, хозяину» — грустно произнёс сосед. — «Захочешь — сам у меня в памяти посмотришь, если я правильно Рысюху понял, она у нас теперь общая. Только осторожно, чтоб аппетит не отбило. На пару лет вперёд…»

Остаток дня мы провели в разговоре друг с другом. В процессе знакомства как-то так получилось, что я стал звать своего попутчика дедом, а он меня то иронично «внучком», то ещё как.

Память у нас, действительно, оказалась общая, но с особенностями. Если представить её как склад, или библиотеку, то доступ у нас туда был равный. Но картотека, с перечнем того, что там есть и где оно лежит — у каждого своя. И мне, чтобы узнать что-то новое из памяти «деда» сперва нужно было как-то выяснить, что именно узнавать, и что оно вообще существует. Например, чтоб узнать, кто такой «папа Римский» требовалось хотя бы услышать про этого «папу», которому и детей-то иметь нельзя было. Понапридумывают же люди — права была Рысюха, свихнуться можно от таких придумок.

Я тренировался в поиске и просмотре кусков знаний из памяти деда в душе. Как он сам сказал:

— Я за тобой в душе и… кхм… в прочие интимные моменты подсматривать не буду — не извращенец всё-таки. Так что сейчас отключаюсь, по рысюхиному лесу поброжу. Освободишься — позови.

Ну и замечательно. Просто груз с души — я очень стеснялся и того, что у всех, просто буквально — всех моих действий и мыслей будет свидетель, и того, чтобы просить «отвернуться», если что. Хотя бы от того, что пришлось бы говорить про это самое «если что»!

В общем, проболтали с дедом до ночи, при этом только и узнали, что различий между мирами хватит не на один день сравнений, а если копнуть поглубже — то и не на один год. Хотя бы взять такой жанр, как басня — когда вместо людей иносказательно вводят животных, присваивая им людские характеры и те или иные пороки. У нас за такие аллегории, если боги соответствующих тотемов обидятся, можно отхватить настолько эпических неприятностей, что подобный вид литературы или не появится вовсе или вскоре вымрет, вместе с авторами.

Хотя «мультики» у них были забавные, например, про смешных зверюшек в виде шариков. Причём эти истории нарисовали так, что вряд ли бы они обидели кого-то из богов, разве что Медведь какой-то излишне травоядный получился.

Утром дед разбудил меня раньше, чем я планировал. Однако он смог убедить меня, что при отправлении поезда в восемь на перроне надо быть не позже, чем за полчаса, оставив это время на возможные в пути неожиданности и задержки. Он ворчал, что по-хорошему стоило бы рассчитывать на приезд за час, и насчёт «черепашьих» скоростей местного транспорта — мол, на «нормальном такси» тут от силы минут пятнадцать добираться. Я мстительно предвкушал, как разбужу регистратора в половину шестого утра, однако перед его стойкой была настоящая очередь из уезжающих, семьи три так точно. Наверное, у них тоже поезда утром.

Два-три дня назад извозчики задирали цену на поездку из Могилёва в Буйничи, объясняя это тем, что на обратную дорогу седока не найдут и придётся ехать порожняком «себе в убыток». При этом когда я ехал именно что «обратно» никакой скидки с учётом того, что часть расходов им уже компенсирована, мне ни разу не дали. Сейчас же они подняли цену в город. Я не удержался и спросил, с ехидством в голосе:

— Что, на могилёвском вокзале седока на обратную дорогу не найти, да?

Лихач даже не почесался, лениво ответив:

— Сюда порожняком ехал, коняшку зря мучал. Коли цена не по карману — можете пешком прогуляться, или вскладчину с кем договориться.

Вот же скотина! По морде видно, что он тут, в Буйничах, ночевал! Ещё и обхамил, своим заявлением насчёт «не по карману»! Накал эмоций сбил Дед:

«Спокойно, он специально злит и подначивает, чтобы ты полез доказывать свою состоятельность. Он такого пацана „на слабо“ развести может на цену вдвое выше даже заявленной. Таксисты — они и в Африке таксисты, и в другом мире тоже. Главное, вне работы — хорошие люди, а на смене…»

И то правда — вон как зыркает искоса, имитируя лень и расслабленность. Но и просто так уйти я не мог, могла пострадать репутация:

— Любезнейший, здесь академия, а не начальная школа. Попробуй на слабо там половить, авось найдётся кто, ещё глупей тебя!

Теперь главное уйти гордо и не к следующей коляске, а вроде как утратив интерес по своим делам отправиться. Кстати, насчёт того, чтобы вскладчину поехать мысль хорошая, надо ещё одного-двух студентов без взрослого сопровождения выловить и договориться. Оглядевшись по сторонам, заметил группу молодёжи, которая деловито направлялась куда-то в сторону от площади с извозчиками, причём судя по наличию и характеру поклажи шли явно не на прогулку.

«Давай за ними — кажется, тут есть другой