сдаваться, и наконец, сквозь призрака, сквозь мерцающую надпись, я увидел нечто иное.

— Моё тело! — голос раздался у меня в голове, и одновременно снаружи. За призраком виделась колба с мутной от крови жидкостью, а в ней — тощий мальчишка, такой каким я себя увидел в речной глади.

— Донор не предназначен для использования со слепком личности. — проговорил бесстрастный механический голос. — Подтвердите активацию…

— Нет! Так не должно всё закончиться! Должен быть шанс! Мы должны победить, а для этого надо выжить! — крик в моем мозгу вырвался наружу через динамики в крохотной темной комнатушке. — Потом — что хочешь!

— Эвакуация невозможна. Поверхность повреждена враждебной энергией. — проговорил призрак. — Донор не предназначен для боевых действий. Модификации невозможны. Фанатики совратили, заразили или уничтожили планетарную оборону. Вы единственный выживший.

Нет. Это ложь. Это неправильно. Я не должен… я не один!

— Запрос на одностороннее перемещение одобрен, подтвердите перенос. — вдруг изменил тактику призрак, и я увидел перед собой новую надпись: «Скопировать слепок личности в идеального донора. Осуществить перенос. Начать самоуничтожение комплекса. — Да.»

Призрак не оставлял мне выбора, и прекрасно понимал это. Но даже отправляясь в неизвестность я не сомневался.

Да.

— Боли нет. Крови нет. Смерти нет. — проговорил призрак, и мое сознание начало тускнеть.

— Лишь свет… — выдохнул я, погружаясь в спасительную тьму.

А в следующее мгновение очнулся от резкого удара под ребра.

— Очнись! Да очнись ты! — сидящая на мне в распахнутом халате Ами влепила звонкую пощечину, щеку обожгло болью, а голова мотнулась в сторону

— Какого демона. — я прикрыл лицо руками. — Ты совсем сбрендила?

— Ты… ты кричал. — тяжело дыша проговорила Ами, слезая с меня. — Я думала ты умираешь, что тебя забрали духи аномалии.

— Всё у меня нормально. — буркнул я, отстраняясь от девушки.

Потирая щеку, я поднялся, и посмотрел на поднимающееся из-за горизонта предрассветное солнце. Что это было? Плохой сон или воспоминание. Слишком отчетливый, слишком яркий.

— Может ты и права. Может это были духи. — наконец проговорил я, и поблагодарив девушку пошел умываться. И вновь из воды на меня смотрело юное, безусое лицо с торчащим белым ежиком волос. Помотав головой, я отбросил лишние мысли, умылся, справил нужду и вернулся к девушке. — Чего хмуришься? Хватит уныния, будем радоваться первому новому дню нашей новой жизни!

— Почему? — удивленно спросила Ами.

— Мы живы, мы вернулись из смертельной ловушки, и настал новый день. Тебе этого мало? — усмехнувшись спросил я, твердо решив для себя — что сны, это всего лишь сны.

Глава 5

— Ну, зато понятно, как этот зверь добрался до Серебряного ранга, — проговорила Ами, когда я вновь разделся и продолжил разделывать тушу. Она сковырнула веткой оставшуюся зеленую пыль, которую я вчера высыпал вместе с вещами из порванного кошелька. — Медведь жевал тело, и разгрыз одну из монет.

— Ясно, — ответил я, не отвлекаясь от разделки. — Значит он выжил каким-то чудом от давления силы и сбежал. А потом вернулся и начал всё заново, и так по кругу…

— А почему ты говоришь об этом с таким сожалением? — спросила Ами.

— Потому что он сожрал наши монеты, — ответил я, перерезая сухожилия в плечевом суставе. — А значит мы могли получить больше, чем есть сейчас.

— Небо не любит жадных, — поморщившись проговорила Ами.

— Небо? — усмехнувшись, обернулся я. — И что оно сделает?

— Поставит преграду, — без запинки ответила девушка. — Даже если ты захочешь пойти по пути возвышения и стать даосом, то никогда не сможешь сформировать даже первый узел силы. Навсегда останешься кандидатом, не продвинувшись дальше.

— Кандидатом? — не выдержав, я рассмеялся. — Это тот, который перед воином, что ли? Тем самым воином, которого я прикончил одним ударом камня?

— Ты… — девушка чуть не задохнулась от гнева, нахмурилась и замолчала так на долго, что я уже решил оставить победу за собой, но тут она выдохнула. — Иногда я забываю, что ты невинное дитя, что ничего не смыслит в этом мире.

— О, да!.. — кивнул я, загоняя нож глубже в тело поверженного зверя.

— Вот! Об этом я и говорю. Ты просто невозможен! — выпалила Ами. — Чтобы ты знал: любой, абсолютно любой из тех, кто попал с тобой в аномалию, мог бы тебя убить, если бы не был истощен! А мастеру достаточно было просто выпустить свою силу духа, чтобы тебя вдавило в пол. Если бы он не закрылся и не сдерживался, мы бы все умерли, даже не сумев вздохнуть.

— А не сделал он этого?.. — подняв бровь уточнил я.

— Потому что закрылся, как и я! — не без гордости ответила девушка. — Наставник научил меня всему что должен знать ученик!

— А сейчас ты сидишь, свесив ножки, и ждешь, когда я закончу снимать шкуру, потому что всё знаешь и умеешь? — усмехнувшись, посмотрел я на Ами.

— Я экономлю силы. — гордо проговорила девушка. — К тому же, не дело настоящему мастеру из третьего пояса заниматься черновой работой!

— А ты настоящий мастер? — с сарказмом спросил я, и девушка вспыхнула, вскочив с места. — Ясно, значит не настоящий. И какой у тебя реальный ранг?

— Я золотой кандидат! — вздернув носик ответила Ами. — И только из-за того, что ты, возможно, я повторяю, возможно, меня спас, я не называю тебя младшим! Тебе никогда не взять золота! Никогда не открыть даже одного узла!

— Никогда не говори никогда, — покачав головой проговорил я, но в голове всплыли слова из сна — «тело не предназначено для боя». Подавив желание передернуть плечами, я вновь усмехнулся и понял, что за последние сутки это, а ещё сарказм, — моя защитная реакция. Это нехорошо.

Отгораживаться от реальности, даже если она мне не нравится, даже если она мне непривычна и неприятна — это опасно. Даже животный страх зашевелился где-то глубоко внутри. Я не должен отгораживаться от мира. Я не знаю его, а значит должен быть открыт к всему новому, и единственный достаточно полный источник сидит прямо передо мной.

— Ну, раз ты всё равно тут сидишь и ничем не занята, может расскажешь маленькому