Толя, которого я хорошо знал, а предыдущий владелец его гаража. Я забыл, понятное дело, и эта неожиданность смутила меня: как школьник, я стал мямлить что-то про погоду и настроение. Конечно, я не помнил, как его зовут. Мы никогда особенно и не общались, только здоровались мимоходом.

— Здорово! — он крепко, до боли, пожал мою руку, и я не мог не заметить, с каким интересом он разглядывает меня.

— Как, кхе-кхе, у вас дела? — в сухой глотке словно росли колючки, царапали и щекотали.

— У меня-то нормально, а с тобой что? Выглядишь паршиво, мужик, правда.

Отрицать очевидное было глупо. И я сказал как есть:

— Сушняк жуткий… Ключи потерял, домой не попасть теперь, и денег нет… Кхо-кхо!.. Вот такая вот напасть, — я развел руками и цыкнул, указывая тем на свое плачевное положение.

Разговор дальше не шел. «Зря я, наверное, про деньги то, подумает теперь, что я ради них, вот дурак!..» — не зная, что еще добавить, я просто стоял и собирался с мыслями. Он смотрел на меня, вероятно, ожидая продолжения истории. Тогда я спросил прямо, скрывая как мог свое смущение:

— А можно, кхе-кхе, у вас воды попросить, если есть, конечно? — просипел я и жалобно улыбнулся покрывшимися сухими корками губами. — Я, как деньги раздобуду, заплачу вам.

Мужик взглянул на меня еще внимательнее и сочувственно улыбнулся, покачивая головой:

— Хреново тебе, видно. Сейчас, погоди… — он нырнул в салон машины и через секунду достал оттуда полуторалитровую бутылку воды, целую и запотевшую. — Держи. Забирай, и ничего не надо, поправляйся! Рад поболтать был, но мне пора — спешу, так что сорян.

Дрожащими руками я принял дар.

— Спасибо… Спасибо огромное! — чуть не плача, пролепетал я, крепко сжимая бутылку обеими руками. Я готов был броситься и обнять своего спасителя.

— На здоровье. Будь осторожнее в следующий раз, — он закрыл дверь гаража и сел в машину.

Я сразу вернулся к себе. Заперся. И, не сходя с места, стал пить воду небольшими глоточками, контролируя и сдерживая себя, физически ощущая, как с каждым новым глотком оживает тело, расправляется, словно цветок. Блаженство!

Оставшийся день я больше ничем не занимался: в основном спал, восстанавливал силы.

Так наступил вечер понедельника.

23. Ключи

«Скверное положение: еды нет и нет денег, чтобы купить ее. Нет смартфона — жаль, собственно, а кому я собрался звонить здесь? Хм, да и симка моя в этом времени не работает еще. Хотя можно было бы воспользоваться бесплатным вай-фаем в каком-нибудь торговом центре. Эх! Все равно жаль — книга еще недочитанная осталась и игры какие-то были закачаны. Теперь, будто пещерный человек без гаджета, даже время не знаю».

Гараж был в моем распоряжении до субботы. «А сегодня какой день? — я начал перебирать в памяти события. — Предположим, сутки меня штырило, тогда ладно, пусть будет понедельник, значит, осталось целых четыре дня. А потом что?» Думать не хотелось совсем, перспективы не радовали, и я отложил это занятие на завтра.

«Перво-наперво нужно раздобыть денег, купить еды. Черт, как я голоден! Последний раз я ел, дайте-ка подумать, в субботу утром. Сегодня, снова предположительно, уже вечер понедельника — неплохо-неплохо, я на диете. Ладно, поздно что-то предпринимать, завтра продам что-нибудь, — я оценивающе посмотрел на полки и стеллажи, на весь рабочий скарб, разложенный на них, — точно, продам на рынке. А сегодня главное — о жрачке больше не думать».

— Ключи от хаты!.. — вырвалось у меня вслух. Иногда, уезжая куда-нибудь, я оставлял ключи от дома в гараже, клал в какую-нибудь банку с болтами или на гвоздик вешал. — А вдруг?..

Меня как током шибануло в макушку, так внезапно пришла мысль про них! Я вскочил на неокрепшие ноги и заметался по гаражу, обшарил все возможные места: в ящики, банки и коробки. Нашел каждый гвоздь, вбитый в стену, — ничего. Видимо, с собою в путешествие взял все-таки. Э-э-эх.

Обыскав все очевидные и неочевидные места по три раза и даже посмотрев в сапогах, ключи я так и не отыскал. Надежда растаяла, как дым, — так же быстро, как и появилась.

Расстроенный, я снова плюхнулся на лежанку (просто кинул туристический мат, валявшийся на антресолях, а подушку скрутил из тряпок) и еще долго ворочался: «Надо было слушать Стаса. Ведь предупреждал же, всезнайка»

Наступила тихая летняя ночь. Кузнечики не спят и мне не дают, стрекочут вовсю, общаются.

24. Гроза

В этот раз что-то пугающее преследовало меня. По пустынным улицам ночного города, по знакомым с детства местам я бежал сломя голову. Быстрее никак. Ноги весят по полтонны каждая, не поднять, иногда приходится грести руками воздух, помогая им, словно плывешь под водой. Перманентный ужас; не остановиться и не передохнуть, а тело ломит уже от немоготы; звенящее в голове напряжение и давящее ожидание подстегивают преодолевать сопротивление через не хочу; таинственная сущность тянется к моему плечу сзади: вот-вот, сейчас вцепится. Или стоит за углом, я знаю это, поджидает: тогда, забегая за угол, я закрываю глаза, прищуриваюсь и медленно затем открываю, чтобы не врезаться во что-нибудь, и несусь дальше; ускоряюсь медленно, прижимаюсь к земле под острым углом, руками хватаюсь за землю, почти ползу. Сюрпризы не люблю. Боюсь темноты. А вокруг тёмная ночь, тусклые фонари мигают, не разобрать дороги. Метро! Свет! Поворачиваю туда, забегаю через тяжелые стеклянные двери в вестибюль, прыгаю через старинные турникеты, всегда почему-то открытые (странная задумка инженеров, никогда не понимал — почему не наоборот?), но неожиданно закрывающиеся вдруг, если что-то не так с оплатой, калеча при этом тебя и нервную систему. Уф, пронесло! Дальше — вниз, через несколько ступеней за раз, по эскалатору, в зловещее чрево, в полумрак слабо светящих ламп. Зачем я здесь? Спастись. Здесь нет людей! Спрятаться в лабиринте. Вперед.

Спрыгнув с перрона на пути, я нырнул в кишку круглого туннеля. Не сбавляя хода, путаясь и спотыкаясь на шпалах, я не останавливался, пока не оказался в огромной пещере. Наверное, подземное депо. Рельсы блестели как паутина во все стороны. Необъятное пространство. Прижимаясь к холодной и мокрой стене из бетона, оборачиваясь, я ощущал присутствие его в этом месте — совсем рядом. Боюсь протянуть руку, чтоб случайно не коснуться чего-то мягкого и теплого в этом сыром подземном царстве. Чувствую затылком дыхание, меня бросает в дрожь. Хоть и не вижу, но знаю — это он. Забиться в узкую щель, скорее, как можно глубже и сидеть, как мышь, или бежать дальше? Охотник навис надо мной, он просчитывал