Юнец надулся, а я уже совсем другим взглядом посмотрел на Губу. Поклонился Бездне, а потом передумал?

Вообще в Шмелином лесу как-то непонятно действовали проповедники. Одни поклонились, другие нет, а кто-то вообще до сих пор о Небе говорит. Радовало, что у еретиков нет четкой организации, иначе давно бы все приораты пали.

Как сказала Кицунэ, Бездне главное отвернуть от Неба. Я усмехнулся — ну, прямо демократия по-черному, анархия!

— Губа, бежать надо за своими, — сказал я, — На север, предупредить бы, повернуть назад.

— Там не только наши, — десятник кивнул в сторону поселения, — И приорова дичь, и командор тот. Всех порежут.

— Командора беру на себя, — со вздохом ответил я, хотя не представлял, что буду делать с человеком.

Бузумные глаза буравили, я почуял коготки его взгляда внутри себя. Потом Губа проворчал:

— А куда ты в бой-то? Ты ж на краю! Упадешь посреди битвы, кто тебя спасать будет?

Я слегка удивился, а потом вызвал видение стержня. И вправду, самая верхушка третьей ступени зверя. Еще чуть-чуть — и я четвертый коготь.

— Губа, помоги Белому Волку, — раздался твердый голос Зудого, — Он теперь твой воевода.

Мы все повернулись к вождю. Он только-только вернулся с совещания и подошел к своим Пчелам.

— Отряди ему зверей, сам пойдешь с ним, — взгляд Зудого остановился на мне, — Другие стаи тоже дадут воинов. Спешите, надо остановить кровь.

К моему удивлению, диковатый Губа спорить не стал, и лишь спросил:

— А ты, старейшина?

— Духи ответили нам. Сказали, что придут сюда, но помогать вору не будут, — и вождь выразительно посмотрел на меня, — Так что, Белый Волк, будет лучше, если ты уйдешь подальше.

Я кивнул, а вождь громко сказал, чтобы слышали все:

— Мы уходим звать духов. Они злые, но без их помощи сейчас не справиться. Попросим их вернуть нам лесные глаза.

Остальные вожди беседовали со своими, а Буру остался в стороне, задумчиво глядя на родное поселение. Он почувствовал мой взгляд, улыбнулся и махнул рукой. Ну, совершенно нормальный зверь… пока не заговоришь с ним.

Стаи отрядили мне каждая по пять зверей. Вооруженные кто луком, кто топором. Мечей было не так много, видимо, оружие довольно ценное для леса. Но я с удовлетворением заметил у некоторых копья.

Пятнадцать пар глаз в ожидании смотрели на меня, среди них был и Тружа. Особой ненависти не ощущалось, как и доверия. Я не знал, как они отреагируют на мои слова, но врать смысла не было.

— Мне нужно, чтобы вы выполняли мои приказы, — сказал я, когда Зудый ушел.

Нехотя звери закивали, а Тружа добавил:

— Старейшины сказали, слушать тебя, Белого воеводу.

Кто-то в отряде сказал:

— В лесу еще, говорят, разбойники остались. Да и воины госпожи шастают.

— Их придется убивать. Если среди разбойников будут ваши, разрешаю дать один шанс. А желтых зверей госпожи… — я кивнул в сторону поселения и закончил фразу, — Их всех под нож.

Мою команду восприняли с воодушевлением, многие взгляды потеплели. Дать шанс своему — это справедливо, а к воинам госпожи тут и так особой любви не питали.

— Нора по пути? — спросил я.

О своих делах я не забывал. Конечно, навряд ли там обнаружится мастер Женя, но все равно следовало осмотреть место стычки. Вдруг что найду?

Губа кивнул, указав направление, и мы побежали.

— Мне нужно копье, — сказал я.

Через пару секунд мои руки уже сжимали древко. Копье, как антенна, открыла связь с источником уверенности, и последние сомнения исчезли. Я настроил все чувства, пытаясь понять настрой моей команды.

Мы оббежали деревню Рогачей, перекликиваясь со зверями, сидящими в засаде. Кольцо вокруг Геллии замкнулось — ни один разведчик не проползет.

До Норы мы добежали довольно быстро. В разбойничьем логове царило зловещее запустение — с деревьев свисали порванные мостки, тут и там валялись доспехи. Тела убитых бандитов уже исчезли, но нашлись и живые, кто смог укрыться или спрятаться. Они растерянно бродили возле раскуроченных построек, не понимая, что дальше делать.

Когда из леса вдруг появилась небольшая армия во главе со мной, выжившие испуганно шарахнулись. Но, как я и обещал, им дали шанс.

Кто-то из бандитов по привычке попытался запугать жителей леса, упомянув имя страшного Драма, но свалился со стрелой в глазу.

— Ты что творишь? — вырвалось у меня.

Стрелял один из Мохнатых Шмелей.

— За моего брата, — хмуро сказал лучник, опуская оружие.

— Без приказа — не стрелять, — строго сказал я, — Еще раз — и вернешься обратно, к старейшине.

Лучник с вызовом посмотрел, но потом опустил взгляд. Не с сильной волей ему тягаться.

— Хорошо, Белый Волк, — сказал воин, — Больше не повторится, мастер.

За несколько минут мы собрали по логову остатки былой бандитской армии. Семеро безоружных зверей стояли у скалы и смотрели на нас, кто со страхом, кто с надеждой.

Воины объясняли им, что произошло в лесу, а я, подняв голову, оглядывал вход в Нору. Меньше всего мне сейчас хотелось карабкаться на такую высоту.

— Мастер Белый Волк, — проговорил рядом Тружа, — Вам наверх надо?

— Желательно. Только, как видишь, все мостки оборвались.

Юнец ткнул пальцем в одну из раскуроченных построек:

— Так есть же секретный ход.

То, что в Нору можно пройти окрестными путями, одновременно и обрадовало, и расстроило. Хорошо, что не придется карабкаться по почти отвесной стене, и плохо, что мастера Женю я там точно не найду. Хитрый ноль наверняка знал о проходе, иначе и быть не могло.

— Малец, своих сдал, теперь тебе не жить! — рявкнул один из бандитов, услышав, что Тружа сказал мне.

— Драм тебя найдет, — подхватил еще один.

Тружа сразу как-то втянул голову в плечи, испуганно покосившись на меня. А я посмотрел на говорливых разбойников, состроивших каменные лица настоящих воинов, потом повернулся к отряду и махнул рукой:

— Эти двое шанс не приняли, вам решать. А страшно, как они запугивают…

Воины кивнули, лучники подняли оружие. Почему-то именно этим двоим даже шанса не дали — через секунду остались стоять уже пятеро бандитов, и на их лицах отразилась совсем другая мыслительная работа. Власть в лесу явно сменилась.

Проход, обнаруженный в неказистом сарайчике, был закрыт толстой дубовой дверью, которая не хотела поддаваться под плечом. Ни у кого из разбойников, естественно, ключа не нашлось, к тому же один из них обмолвился: