встречи, в записке Глаши. Наверное, барышня, как положено, опаздывает, а я прибыл вовремя. Утро переходило в знойный день, улица молчала, во дворах даже не гавкали, разморенные на солнцепеке, до состояния жадно дышащих тряпочек, дворовые кабы-сдохи, хотя обычно, на появление Демона, они дружно реагировали звонким лаем. Я встал в тени придорожной березы, где было чуть прохладнее. Хотелось, побыстрее, доехать до места и расположиться на песчаном берегу реки, у прозрачных вод Енисея, дающих свежесть и прохладу, чтобы погрузиться в ленивую негу, в компании с прекрасной блондинкой. Демон деловито носился по кустам, громко фыркая в многочисленные чужие норы, периодически пытался раскопать чье-то укрытие.

Я расслабленно завис, подставив лицо ласковым лучам солнышка и зажмурив глаза, думая о том, что, как хорошо жить, а жить летом еще лучше. Из сладкой полудремы меня заставили вынырнуть особенно азартное фырканье пса. Я слез с мотоцикла и пошел в сторону кустов, из которых торчал, возбужденно загнутый вверх и подрагивающий хвост кобеля.

Демон нашел интересную вещь — что-то среднее, между корзинкой для продуктов и сумкой для пикника. Сейчас, он отчаянно пытался засунуть нос вглубь этой тары, источающий умопомрачительный аромат свежих пирожков и каких-то мясных копченостей. Но крышка корзинки, установленная на пружинке, все время захлопывалась, неприятно ударяя по длинному, любопытному, черному носу Демона.

Ситуация мне не понравилась. Девушки нет, на месте встречи найдена корзинка, собранная, явно, по поводу. Корзинка относительно новая и красивая, никто не стал бы выбрасывать такую хорошую вещь, полную свежих домашних продуктов, в кусты. Надо было срочно что-то делать. Дома, где живет Глаша с родителями, я не знаю. Бегать по этому сонному царству, чтобы узнать, чья корзинка — можно потратить очень много времени — жители частных ломов очень медленно открывают ворота на неурочный час, на стук незваных гостей, а минуты бежали, возможно очень важные.

Я схватил Демона за загривок, и горячо зашептал в мохнатое стоячее ухо, тыча его нос в корзинку:

— Ищи малыш! Ищи….

Пес радостно взвизгнул, и еще усерднее стал засовывать морду в емкость, откуда, казалось, каждый запах просто криком кричал: «Съешь меня, съешь поскорее».

Я отнял корзину, которую привязал к вещмешку, повел рукой над травой, вокруг себя:

— Демон, ищи, ищи!

Пес, с обидой, отрывисто гавкнул и потянулся к вкусной корзине:

— Хозяин, что искать? Я все уже нашел! Я и с тобой поделюсь Давай, открывай.

— Демон, ищи, ищи малыш.

Демон посмотрел на меня еще раз, тяжело вздохнул, но, повинуясь моему жесту, побежал по расширяющейся дуге, низко опустив, усердно втягивающий запахи нос, к земле. Наконец, Демон выбежал к колеям проселка, покрутился на одном месте и побежал вперед.

Надеюсь, что мы идем по следу современной Красной шапочки, потерявшей эту корзинку, а не преследуем, какую ни будь, течкующую лисицу.

Дорога пролегала вдоль извилистого и изрезанного берега Иртыша. От неё, постоянно, ответвлялись узенькие тропинки, теряющиеся в густых зарослях ивняка, почти полностью, закрывающих кромку берега. Я не знал, по чьему следу шёл Демон, мне оставалось только верить, что из тысячи путей, мы выбрали единственный правильный. Между тем, Демон свернул на одну из бесчисленных тропинок, из числе ведущих к диким пляжам, пляжикам, а то и, просто, в никуда. Пропетляв по тропинке, в сторону берега, метров сто, я вынужден был остановиться. Утоптанная дорожка резко уходила вниз, а я не был уверен, что с моим уровнем владения мотоциклетной техникой, я смогу выехать обратно наверх. Своими, же, силами, толкать мотоцикл на крутой косогор, на обратном пути, желания у меня не было. «Восход» нырнул в густые заросли кустарника, так что метров с пяти, если не приглядываться, видно его не было. Надеюсь дороги его не увидят, ключ я сунул в карман, краник подачи топлива перекрыл, может быть угнать не успеют. Сделав все возможное, для сбережения вверенного мне транспортного средства, я побежал вслед за псом, который скрылся в густой поросли ивы на берегу реки. Когда я продрался, сквозь плотный строй гибких и упругих ветвей, Демон растерянно повизгивал у кромки воды, бегая по мокрому песку взад –вперед, и старательно втягивая воздух, вытяну нос. Метрах в двадцати от нас, отделённый одним из узких рукавов Иртыша, находился один из многочисленных островков, густо покрытых, уже надоевшими зарослями ивы. А у ног Демона уходили в воду, глубоко отпечатавшиеся на песке, свежие отпечатки копыт нескольких лошадей. Я, тихонько матерясь, начал снимать ботинки. Глубина рукава доходила мне по пояс, так что, переправлялся я с высоко поднятыми руками, в которых были ботинки с носками, и кобура с пистолетом, а Демону пришлось плыть часть пути. Лошадиные следы, глубоко погружаясь в мягкий грунт, по узкой тропинке уходили вглубь не маленького, такого, островка. Я обулся и мы, вновь, осторожно пошли среди зарослей, а когда они закончились, я, придержав пса рукой за ошейник, осторожно оглядел окрестности. Сначала, мне стало обидно до слёз. На открывшейся нам поляне, размером с половину футбольного поля, со всех сторон окружённый густыми зарослями, компания местной молодежи занимались своими, непонятными, делами. Тут же, неподалеку от хозяев, топталась несколько осёдланных лошадей. Один из коней, очевидно почуял нас. Во всяком случае, он тревожно вскинулся, повернул морду в нашу сторону и заржал, но присутствующие не обратили на него никакого внимания. Несколько молодых парней что-то искали в невысокой траве, а один стоял над ними и давал указания. Я уже хотел пуститься в обратную дорогу, так как встречаться на отдаленном острове с толпой местных не очень то и хотелось. Сделав шаг назад, я остановился, чтобы, через пару секунд, выглянуть вновь, в попытке понять, какая же, несуразность в увиденной картине, меня остановила. Я вышел из кустов, и конь вновь заржал, тряся головой. В мою сторону оглянулись, кто-то из ребят вскочил с земли, некультурно тыча в мою сторону пальцем и что-то, тревожно, крича. А я замер, пытаясь понять, о чем говорит мне открывшийся передо мной вид — предводитель местных команчей стоял со спущенными на щиколотки штанами. Впрочем, трусов на нём, тоже не было. Сердце екнуло, сбившись с ритма, и я, как сомнамбула, пошел вперед, всей душой содрогаясь, от раздирающего меня, страшного предчувствия. Почти сразу, двое парней вскочили на ноги и, размахиваю какими-то палками, побежали мне навстречу. Но, в такой чудесный день, никто не хотел умирать. Увидев пистолет в моей руке, парни остановились, что-то крикнули не одетому предводителю, а потом побежали в сторону лошадей. Через пару секунд к беглецам