— Кто?!

— Ну ты что, совсем дикая? Мозг у нее человеческий и разум-интеллект соответственно. И при этом паучий норов. Дело ее — не столько здесь следствие вести, сколько тебя подставить под королевский приказ.

— Какой?!

— О сожжении ведьмы, уничтожившей великого поэта. Этот приказ уже есть. Надо только ведьму найти. И король хочет, чтоб этой ведьмой была ты. И почти все королевство тоже хочет.

— Но тогда что им мешает?

— Тебя вдруг очень поддержали королевства, которые давно точат зуб на Старую Литанию. Литания в долгах, люди закабалены банками и ростовщиками инсектоидов, творится беззаконие, потому что нет конституции. То есть по мировым меркам мы — нищая, наглая, голодная и беззаконная страна. С остатками былых природных богатств. И нас хотят сожрать вместе с этими богатствами. Все якобы просвещенные конституционные монархии. Там давно отменены казни, нет охоты на ведьм и вообще цивилизация. И оружие, очень неплохое. Этим оружием грозят нашему королю, намекая на то, что если он хочет жить в цивилизованном Объединении, хочет получать кредиты и прочие конфетки, он должен написать конституцию и прекратить охоту на ведьм. А тут гибнет гений. И все в Литании думают, что его сгубила ведьма-жена. И короля предупреждают умные дипломаты: если загорится костер Люции Монтессори, в нем сгорит вся Литания. Вот тебе краткое освещение нашей и мировой политики.

— Но откуда вы все это знаете? — ахнула я, подавленная столь серьезными проблемами.

— Смена всех, — одними губами прошептала бабка Катарина.

— Д-даешь молодежь! — ошалело ответила я. — То есть тайное общество Сопротивления против насекомых существует? Я же прикалывалась, когда говорила об этом!

— Общество существует. И давно. И Центр есть. И ты вряд ли удивишься, рыбонька, когда узнаешь, что именно я глава Сопротивления.

— Как же мне тогда вас называть?

— А зови Бабулькой.

— Погодите… А Сюзанна?..

— Она знает обо всем. Просто сейчас она с Оливией. На всякий случай. Прислала меня к тебе. Я вот только задержалась, защиту ставила от ненужных глаз и ушей. А тут клоп этот. Ну что, готова его принять? Помни — ты очень больна. Говорить будешь из-за ширмы и в моем присутствии. Ага?

— Ага.

Бабулька поцеловала меня в лоб — сразу прошел шум в ушах и освежилось сознание! — и, имитируя тяжелую походку, пошла открывать дверь.

— Ну, — я услыхала из-за ширмы приглушенный рык. — Заходи, прыщ. Госпожа позволяет тебе говорить. Хотя я бы тебя прям сейчас на правеж к рыцарям герцога отправила!

— Вы не очень-то! — проскулил «прыщ». — Я здесь на законных основаниях! Идите себе, а я поговорю с ее светлостью!

— Как же-сс! — прошипела Бабулька. — Только при мне. Герцогиня так велела. А вдруг ты ее прикончить собираесси? Обдристок!

Тезаурус у Бабульки — просто восторг и упоение, нам с Оливией не угнаться. Чтобы подавить хохот, я закашлялась и слабым голосом сказала:

— Бабулька, кто там?

— Матушка, твоя светлость, помощник королевского следователя погляденции просит. Можа, выгнать яво?

С диалектами у Бабульки тоже все в порядке. Шикарно. Обожаю старинные литанийские деревенские диалекты.

— Оставь. Пусть представится по форме и не забывает, что я еще очень больна.

— Слыхал?!

— Ваша светлость, я Патриццио Джейнинелли, помощник королевского следователя госпожи Раджины. Она прибыла в Кастелло ди ла Перла для следствия по делу о гибели его светлости Альбино Монтессори и попытке покушения на вашу светлость.

— Понимаю. Где сейчас находится госпожа Раджина?

— Полагаю, ваша светлость, что служанка уже сообщила вам. Но повторюсь. Госпожа Раджина расположилась на потолке главной залы, куда я и буду отправлять свои отчеты о проделанном расследовании.

— Пусть вам также предоставят комнату, белье и… удобства. Какие у вас сейчас ко мне будут вопросы?

— Прежде всего, где находится тело вашего супруга?

— Вам надобно спросить об этом у Фигаро, домоправителя замка. Полагаю, он и вассалы герцога отнесли останки в фамильный склеп.

— То есть вы не знаете, каким образом погиб ваш супруг?

— Не знаю. Я не дошла до его кабинета. В приемной Скриптория возникло… пламя невероятной силы и мощности, оно очень обожгло меня, я бросилась бежать из последних сил…

— Пламя? Но разве Скрипторий не находится глубоко под землей, где весьма холодно?

— Да, но… Это не значит, что гений моего покойного супруга не предусмотрел ловушек и крайне неприятных каверз для тех, кто осмеливался нарушить его покой. Видимо, я попала именно в такую ловушку.

— Вы полагаете, герцог Альбино коварен? Настолько коварен? Разве гений и злодейство совместимы?

— Я слишком мало знала его светлость, будучи его женой, чтобы судить о том. Вам, наверное, известно, что я была нанята им в качестве компаньонки для его дочери.

— Да-да. А потом вдруг его дочь — кстати, ваша ровесница! — волшебным образом исцелилась…

— Ничего не волшебным. Разве вам неизвестно, что осенью Кастелло ди ла Перла осенил своей благодатью Его Высокоблагочестие? Именно он своими молитвами и исцелил бедную Оливию.

— А почему герцог решил жениться на вас? Такой юной? И, простите мой старолитанийский, беспородной?

— Ах ты негодяй! — заревела Бабулька. Молодчага. Блюдет мой статус.

— Как вам не стыдно, молодой человек! — голосом умирающего лебедя прорыдала я. — Как вы смеете! И некому вступиться за мою честь! Ах! Ах! Ах!!! Это была любовь! Такая, какой вам, прыщавый юнец, не понять! Подите вон! Аудиенция закончена!

— Но у меня есть вопросы…

— Вон!

Бабулька славно зарычала и, взявши нахала за шиворот, вывела его из комнаты, как нашкодившего кота. Снова хлопнула дверь.

— Да уж, — через некоторое время протянула я. — Многообещающий молодой человек.

Бабулька сдвинула ширму и присела рядом на банкетку.

— Ну что, родимая?

— Мне надо срочно выздороветь. Я не могу валяться в постели, пока по замку скачет этот Патриццио.

— Логично. Есть предложение — ты сидишь в калечном кресле, том, в котором когда-то сидела Оливия, я вожу тебя по замку. За всеми будешь наблюдать. И притворяйся получше. Ахи у тебя получаются не ахти какие.

— А я-то думала, что лучше меня актрисы в мире нет.

Бабулька засмеялась. Лицо ее было прекрасным и драгоценным, как зрелище солнца на закате.

— Я так рада, что вы здесь, Бабулька.

— Я тоже не грущу, уж поверь. А уж какое удовольствие вместе с Сюзанной давать выволочку нерадивым слугам!