У остальных просто не было сил возражать. Они поплелись за Салазаром, молясь, чтобы он оказался прав. Тихие воды озера выглядели так умиротворённо, что на минуту беглецы забыли и про войну, и про мор, поразивший их войско, и вообще про всё на свете. Они осторожно ступали, прощупывая дно перед каждым следующим шагом.

Тощему Томашу приплохело сильнее всех. Жар был настолько сильный, что его кровь едва не вскипала. Он часто останавливался, шатался, казалось, вот-вот упадёт. Другие ящеры дожидались его скорее по привычке, не решаясь бросить. Томаш шёл за остальными, почти не разбирая дороги, уже не отдавая себе отчёт в происходящем. Камни, заросшие водорослями, были такие скользкие, что и здоровый с трудом прошёл бы. Горячечный споткнулся — его подхватил Салазар.

— Гляди, Леос-с-с! Тощий совсем горит! Быс-с-стро его подкосило!

— Бросай ты его! Ему уже недолго осталос-с-сь.

Когда Томаш запнулся в третий раз, Салазар не стал ловить товарища за локоть. Он с грустью посмотрел, как тот упал в мелководье да и остался там лежать, не в силах подняться вновь. Единственное, на что его хватило — перевернуться на спину, чтобы ледяная вода не заливалась в рот и нос.

— Прощай Томаш. Я запомню это мес-с-сто и вернусь завтра. Помолюсь, когда Змей Стикс заберёт тебя.

Ни единой ниточки

03.03.2007, суббота. Раннее утро. Москва, р-н Ивановское.

— Терминатор снова в своём амплуа… — голос Механика звучал даже не в динамике телефона, а прямо в голове. — Кстати, как ты после перемещения?

Ле’Райна пожала плечами:

— Нормально, вроде. Только тошнило немного. Да и сейчас мутит… А что?

Кот пропустил её вопрос мимо ушей.

— Выбрала себе имя? Что вписываем в твой паспорт?

— Пожалуй, мне нравится Лера, — она произнесла имя на свой манер: Ле’Ра.

С начала разговора перед её мысленным взором стояла чуть нечёткая фигура пушистого начальника. Услышав выбранное имя, Механик дёрнулся, как от электрического разряда.

— Что-то не так?

Кот снова проигнорировал её вопрос:

— Фамилия? Отчество?

— Может, что-то созвучное с «Джейн»? Что-то изящное…

Механик коротко кивнул:

— Хорошо, я подумаю. Паспорт передадут мои посыльные. А пока меня интересует всё, что удалось узнать по текущей обстановке.

Ле’Райна замялась. Изначально данных о природе пугающей аномалии было не так уж и много. Зато после ночной разведки и разговора с Терминатором стало ясно: достоверно известно… почти ничего.

— Так что? — вывел её из задумчивости голос начальника. — Есть зацепки? Какие-то выходы на Ликвидатора?

— Честно говоря, нет, — немного смущённо призналась демоница.

— Ни единой ниточки?

— Выходит, что так. Мой дружелюбный напарник лично застал три убийства из семи, другие коты присутствовали при остальных. Убийца каждый раз новый, а почерк — один. Но связь между всеми семью, опредёленно, есть.

Механик дал знак продолжать.

— Если речь идёт о какой-то одержимости, то вычислить следующего убийцу невозможно. Может, я столкнусь с ним лично, но для этого мне придётся патрулировать улицы, а значит, оставить без присмотра вашего «волшебного мальчика». Вы были правы: задание может затянуться на долгие годы…

— Я редко ошибаюсь, — хвастливо заявил кот. — И что ты думаешь делать дальше?

— Постараюсь втереться к парню в доверие. Пусть думает, что я на его стороне.

Незваная гостья

Позднее утро.

Во избежание лишних трат на переезд Фетисов уговорил мать позаимствовать на время её «Копейку» цвета песчаной бури.

Пару лет назад Ольга Ивановна сдала на права и купила по случаю «Жигули-2101» практически с нулевым пробегом. Но не прошло и пары месяцев, как завязался бурный роман с Михаилом Семеновичем, выпустившим тогда последнюю книгу из трилогии «Эльфы против князя Меншикова». Ольга Ивановна была так восхищена нестандартным прочтением истории Российской Империи, что пришла на автограф-сессию, где всё и завертелось.

Автозаботы отошли на второй план, и «Жигулёнок» перешёл под опеку Фетисова. Тот потихоньку учился водить под надзором Хасана.

Хасан, первый приёмный сын в огромной семье Нарика-Антона, огромный перс, добряк и балагур, уже давно жил отдельно. До того, как попасть в детский дом под Москвой, Хасан, еле вступив в подростковый возраст, помотался по всему Ближнему Востоку. Потом пробрался на контейнеровоз в портовом городе Ноушехре и зайцем пересёк Каспийское море. Неуклонно двигаясь на север, уже из Махачкалы он добрался поездом до Москвы, где службы опеки и нашли его у Павелецкого вокзала. В конце концов его усыновили приёмные родители Нарика.

Хасан просто виртуозно обращался с любой движущейся техникой. Не менее виртуозно он поглощал сладости и травил байки. Во время уроков Хасан рассказывал Фетисову истории в духе «Тысячи и одной ночи», причём главным героем всегда был он сам. В начале их знакомства Фетисов удивлялся, как взрослый парень может придумывать о себе волшебные сказки. Но те были настолько захватывающие, что Фетисов заслушивался и даже просил продолжения. Словом, Хасан был идеальный автоинструктор, знакомый с матчастью, не дающий заскучать и даже не берущий денег за уроки. Фетисов долго искал подвох, но за полтора года так и не нашёл. Тот обнаружился лишь пару недель назад, когда Хасан попросил об опасной услуге…

Скрепя сердце, Ольга Ивановна выдала сыну ключи от автомобиля. Путь до нового дома прошёл без приключений и занял чуть больше десяти минут. Дойдя до подъезда, Фетисов понял, что сердце его не на месте. Он подумал и решил сразу же занести в квартиру самое дорогое — «весло». Парень прекрасно отдавал себе отчёт в том, что за полтора месяца слишком привязался к гитаре. Пожалуй, даже патологически. Ощущение рук на струнах стало сродни наркотику, к которому хочется возвращаться вновь и вновь.

Внутри подъезда стоял сладковатый запах разлагающихся объедков — вечный спутник домов с мусоропроводом. Почтовый ящик был забит рекламой ремонта под ключ и магических услуг потомственной ведьмы Ануйки. Среди груды спама Фетисов нашёл несколько платёжек, а на самом верху — паспорт, невесть как туда попавший. Паспорт был новенький, ещё пахнущий типографской краской и почему-то — апельсинами. С фотографии на него уставилась голубоглазая брюнетка с широкими скулами.

— Дженбулатова Валерия Валерьевна. Хрень какая-то! Зачем его в ящик закинули?

Он поднялся на четвёртый этаж. Там витал потрясающий запах жареной картошки с луком и шкварками, пробивающийся из-под соседской двери. Фетисов постоял пару мгновений, наслаждаясь ароматами, и отпер дверь своего нового дома.

Меньшая из комнат была нежилой и предназначалась для складирования всяких безделушек и диковинок прошлого: игрушечная обезьяна с медными тарелками в лапах, резные фигурки каких-то африканских богов, бюст Дзержинского с отполированным до блеска носом… Фетисов хмыкнул