совсем недолго. Время в том месте сейчас остановилось, и у нас есть минут двадцать до того, как оно вновь придёт в себя. Слушай внимательно и выполняй быстро. Первое. Оденься потеплее. Твоё задание начинается уже сейчас. Второе. С этим ты всегда будешь на связи.

Он достал видавшую виды кнопочную «Nokia 1100».

— Простой мобильник. Почти. Для связи со мной три раза нажмёшь кнопку «1» не включая. Смотри, не перепутай с пин-кодом: его надо вводить после включения, и тогда это будет обычный телефон. Но это я уже объяснял. Кстати, во время разговора сможешь переместиться ко мне, но только, если я приглашу. А ещё есть «быстрый портал». Снимай заднюю крышку. Видишь, внутри в тайничке другая симка? Меняешь её местами с той, что сейчас, и три раза жмёшь «9».

Механик показал, как поменять местами сим-карты. На одной был его портрет, а на второй — миниатюра с подсобкой.

— Вообще-то, по правилам, я не должен тебе это давать. Но всё же ты мой агент, и как-то неправильно оставлять тебя с допотопными хрустальными шарами. Они даже не перемещают!

— И в честь чего же такая щедрость?

Он пропустил её вопрос мимо ушей:

— Тебя встретит один из лучших агентов. Подстрахует в первый день, введёт в курс дел «на земле». Не пугайся, он бывает немного… эксцентричен.

Не успела Ле’Райна вставить хоть слово, как кот продолжил:

— Приготовься, отправляю! В первый раз будет… м-м-м… необычно. Внимательно смотри на меня и не отвлекайся.

С этими словами он взял с полки такой же мобильник и нажал «333» на клавиатуре. Воздух за спиной демоницы начал искриться и едва уловимо завибрировал. Потом, словно из ниоткуда, появился портал — светящийся овал в человеческий рост. Кот без предупреждения толкнул Ле’Райну туда. Она отступила на шаг, запнулась о массивный подлокотник кресла и взмахнула руками в попытке поймать равновесие. На краткое мгновение показалось, что весь мир повернулся вокруг неё. Картинка разбилась на множество кусочков и собралась вновь. Ноги обмякли. Борясь с внезапным приступом дурноты, демоница осела — но не в уютное кресло, а на жёсткую обшарпанную лавочку автобусной остановки.

Снова в строю

Москва, р-н Новогиреево, остановка «70-ая городская больница».

Холодно.

Хорошо хоть, Механик успел снабдить её бейсболкой и утеплённым балахоном. Ле’Райна вспомнила инструктаж и осмотрелась. Людей в прямой видимости было немного, все увлечены своими делами, и, кажется, не заметили её внезапное появление. Какие-то помятые личности спорили, кому идти «за добавкой», да чуть подальше двое детей развлекались с ярко-красным воздушным шариком. Они надували его, отпускали и завороженно смотрели, как тот несётся, подгоняемый выходящим воздухом. Шарик падал на асфальт и нехитрое развлечение повторялось — вновь и вновь.

— Лера! Не бери в рот всякую гадость! — послышался крик из окна ближайшего дома. — Георгий! Георгий, … твою мать! Тебя тоже касается!

— Лера, — демоница повторила имя, словно пробуя его на вкус. — Лера. Ле’Ра́. Вот это мне нравится! Но где же?.. — и только она задалась этим вопросом, как увидела, что справа от неё на лавочке примостился серый сибирский кот.

— Снова в строю? — казалось, он просто хрипло мяукал, но Ле’Райна поняла каждое слово.

— А я думала, в этом мире коты не разговаривают…

— А я думал, демоны не вспоминают старые имена, — передразнил он, сверля её взглядом.

— Ты, стало быть?..

— Стало быть, не узнала. Тогда пусть будет Терминатор. Один здешний мент так меня называет.

— Механик говорил, ты подстрахуешь меня на первых порах. У тебя уже есть какой-то план?

— У меня он всегда есть, иначе сидел бы в бутылке. Вставай, прогуляемся, — кот спрыгнул с лавочки, и пробежал по тротуару метров сорок-пятьдесят. — Смотри и учись!

Показался по-мартовски замызганный автобус с табличкой «125». Он уже почти поравнялся с демоницей, как Терминатор внезапно рванул на проезжую часть — прямо под колёса.

Токийский дрифт

— ТВОЮ МАТЬ! — водитель резко вывернул руль и ударил по тормозам.

Раздался пронзительный визг тормозов и тут же — глухой удар. Автобус развернуло поперёк улицы и друзья полетели со своих мест. Нарик с размаху впечатался в следующее сиденье, да так сильно, что из носа закапала кровь. Фетисову повезло больше, и он отделался ушибленным коленом.

Единственными, кто не пострадал, были другие два пассажира — тщедушная старушка с тележкой и серый пёс с грустными глазами. Старушка в последний момент вцепилась в поручень мёртвой хваткой, а на собаку, казалось, и вовсе не действовали законы физики.

— Слышь, чудила! — на самом деле Нарик использовал выражение покрепче. — Чё ещё за «токийский дрифт»?!

— Чёртов кот! — водитель был настолько напуган, что пропустил оскорбления мимо ушей. — Все целы? — спросил он, высунувшись в салон.

— Твоими молитвами, — ответила за всех старушка. — Дверь открой, гонщик хренов!

Старушка вышла и шустро поковыляла в сторону метро, напоследок погрозив водителю кулаком. Печальный пёс потрусил вслед за ней.

— Есть платок?

На Нарика было жалко смотреть. Помимо носа он приложился и правой скулой, которая уже начала опухать. Фетисов протянул платок и мысленно с ним попрощался, наблюдая, как друг останавливает кровь.

— Эй, шеф! Дальше-то поедем, или как?

— «Или как»! — водитель, наконец, покинул свой закуток. — Мы легковушку кормой зацепили. Всё, капец, теперь гайцов ждать! Этот гад меховой даже не знает, какую свинью мне подложил! — продолжал разоряться он, уже выйдя на улицу.

— Эй! Алё, гараж! — Нарик протягивал другу безнадежно испорченный платок. — Ты чё, совсем в «астрале»?

Фетисов зацепился взглядом за девушку в свободной тёмной одежде и бейсболке. Она присела на корточки недалеко от места происшествия и обеими руками усердно гладила растрёпанного сибирского кота. Вдруг тот повернул морду в сторону подростка и что-то мяукнул хозяйке. Девушка легко поднялась, и странная парочка направилась прочь, в сторону будущего дома Фетисова.

Лиса и Ворон

Вечером того же дня. Москва, р-н Ивановское.

Воронов отвлёкся от своих мыслей и выглянул в окно. Клонился к закату первый день из его вынужденного отпуска. Обычно он старался не брать и выходные, увлечённо расследуя очередное заковыристое дело. Да и делать в пустой квартире было абсолютно нечего. Уже пятнадцать лет Воронов был сиротой — с тех пор как ужасная автокатастрофа забрала жизни обоих его родителей и чуть не убила его самого. По крайней мере, ему так рассказывали. Память так и не вернулась, несмотря на все усилия врачей. С тех пор он жил «с чистого листа», позабыв старых друзей и почти не нажив новых.

Почти. Его одиночество