В 1941 году в резидентуре насчитывалось тринадцать человек, включая трех технических сотрудников. В годы войны возможности заменять разведчиков регулярно, как в мирное время, не было, и они работали бессменно четыре-пять лет. Так случилось, что в Нью-Йорке часто менялись резиденты, потому что они были самыми активными разведчиками, об их деятельности становилось известно противнику и им приходилось покидать страну. Дело в том, что в те годы резидент обычно считался не только начальником, но и ведущим разведчиком. Он проводил особо важные вербовки и имел на связи наиболее ценных агентов. Считалось, что только активно работающий резидент мог правильно руководить подчиненными ему людьми, быть для них авторитетом в оперативных вопросах. Действительно, личный пример руководителя резидентуры психологически сильнее воздействовал на молодых разведчиков, чем слова, и побуждал их энергично включаться в разведывательную работу.

До конца апреля 1941 года резидентуру в Нью-Йорке возглавлял Гайк Бадалович Овакимян, в прошлом научный сотрудник, кандидат химических наук. Он прекрасно знал Соединенные Штаты и хорошо владел английским языком. По прикрытию Овакимян являлся инженером-консультантом Амторга. Он сумел завербовать нескольких агентов для научно-технической разведки, которые успешно действовали долгие годы и после его отъезда из США. В апреле сорок первого он был арестован сотрудниками ФБР на месте встречи с одним из его агентов, который, как выяснилось впоследствии, оказался провокатором (на жаргоне разведчиков – «подставой»).

Овакимяна выпустили под залог пятидесяти тысяч долларов, и над ним должен был состояться суд. Но после нападения фашистской Германии на СССР по указанию президента Рузвельта провалившегося резидента судить не стали, и в начале июля он выехал в СССР.

Затем на должность резидента назначили опытного разведчика Василия Михайловича Зарубина, на которого Центр возложил ответственность за организацию разведывательной работы не только в Нью-Йорке, но и в Вашингтоне.

Позднее я узнал, что перед отъездом в США Зарубина вместе с начальником разведки Павлом Михайловичем Фитиным принимал Сталин. Он определил: главные усилия резидентура в США должна направить на то, чтобы помочь выиграть войну, и поставил конкретные задачи:

– следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаратный мир и все вместе не пошли против Советского Союза;

– добывать сведения о военных планах Гитлера в войне против СССР, которыми располагают союзники;

– выяснять секретные цели и планы союзников в этой войне;

– пытаться узнать, когда западные союзники собираются в действительности открыть второй фронт в Европе;

– добывать информацию о новейшей секретной военной технике, создаваемой в США, Англии и Канаде.

Сталин также отметил, что советское правительство заинтересовано в получении секретной информации и по многим другим вопросам, важно, чтобы это помогало приблизить разгром фашистской Германии и вскрывало тайные планы союзников относительно послевоенного устройства мира.

Зарубин родился в 1894 году, коммунист с 1918 года. Активный участник гражданской войны. В 1921 году направляется в органы ВЧК. Через четыре года стал сотрудником внешней разведки. До приезда в Нью-Йорк около тринадцати лет находился на нелегальной разведывательной работе во Франции и Германии. Лично провел ряд ценных вербовок, характеризовался как мужественный, решительный и результативный разведчик.

Когда Василий Михайлович прибыл в Нью-Йорк, ему исполнилось сорок семь лет. Среднего роста, полнеющий блондин с редкими волосами, которые он зачесывал назад, всегда носил очки в белой металлической оправе. Обладал недюжинной физической силой, прекрасно играл в теннис. Большой жизнелюб, в компании заводила, любил петь, хорошо играл на различных музыкальных инструментах. Его серые глаза всегда были немного воспалены от постоянной многочасовой работы и чтения огромного количества материалов. Умел слушать собеседника. Говорил быстро, каким-то трубным голосом. Обладал чувством юмора, любил шутку. В обращении с подчиненными вел себя просто. Требовал, чтобы его сотрудники были инициативными, смелыми, даже отчаянными. «Смелость города берет», – часто говорил он молодым разведчикам. Он не любил иметь дело с серенькими, боязливыми, во всем умеренными людьми, которые весь свой ум направляют на то, чтобы доказать, что они не могли выполнить трудное задание, так как условия-де не позволяли.

Несмотря на постоянную загруженность, Зарубин находил время беседовать с начинающими «охотниками за секретами», особенно с теми, которые только что включились в оперативную работу. Он очень ценил в них самостоятельность, инициативу и творческий подход к делу. Беседуя или читая отчеты о проведенных мероприятиях, радовался и одобрял, когда молодой сотрудник в силу изменившейся обстановки или появления новых, ранее неучтенных обстоятельств инициативно и умело сам вносил коррективы в ранее намеченные планы. И наоборот, выговаривал тем, кто в своих действиях слепо придерживался утвержденных проектов, несмотря на то, что сложившаяся ситуация требовала внесения изменений.

В то же время Зарубин настаивал, чтобы сотрудники точно и качественно выполняли его распоряжения. Знаю несколько случаев нерадивости и медлительности некоторых разведчиков, которых Василий Михайлович подверг резкой, но справедливой критике, после чего провинившиеся сразу начинали работать более активно и продуманно. Сильной стороной резидента мы считали его огромный опыт оперативной работы, в том числе в нелегальных условиях, и его блестящий профессионализм. Он имел много связей среди иностранцев, успешно вербовал агентов. Лично работал с самой важной агентурой. Беседы, указания, товарищеская критика Зарубина, а самое главное – его практическая деятельность помогали развить у молодых сотрудников самостоятельное оперативное мышление, воспитывали сознательное отношение к работе, желание отдать все силы и знания для успешного выполнения поставленных задач.

Проявляя огромную активность, Зарубин, видимо, не всегда уделял достаточное внимание зашифровке своих действий. Его деятельность стала известна ФБР. В конце 1944 года он был объявлен «персоной нон грата» и вынужден выехать в СССР.

Под непосредственным руководством генерал-майора Зарубина нью-йоркская резидентура, по оценке Центра, проделала серьезную работу по проникновению в правительственные учреждения и на военно-промышленные объекты США. Это позволило разведке получить ценную документальную информацию, касавшуюся новейших видов оружия, военно-политических планов, в том числе послевоенного переустройства мира.

За заслуги перед Родиной Зарубин был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды и знаком «Почетный сотрудник государственной безопасности», многими медалями. Умер он в 1972 году.

Центр долго не мог прислать на место Зарубина равноценную фигуру. Обязанности резидента исполняли сотрудники, которые не обладали большим оперативным опытом, умением работать с людьми. А это было так нужно, ибо условия для советской разведки в Соединенных Штатах ухудшались с каждым месяцем.