Меня начало подташнивать. Всё, что было раньше не шло ни в какое сравнение с тем, что я услышала сейчас. Крыша, каток… Моя мать и…

- Ты сейчас пошутила, да? – тихо переспросила я. - Маш, неудачная шутка!..

Но в глазах подруги не было и намёка на смешинки. Всё тот же острый прямой взгляд, тонкие пальцы на стакане и совсем тихое, прозвучавшее подобно грому:

Это не шутка.

Оля

- А ты и не видел! – попыталась забрать открытку, но Богданов мгновенно, как будто только и ждал этого, перехватил мою руку.

Я тут же попробовала отдёрнуть её, но выпустил он не сразу.

- Зато слышал, - задержал на пару секунд и только после разжал пальцы.

Я убрала ладонь, но сделала это скорее по привычке, чем из-за страха. Страха я, как ни странно, не чувствовала. Скорее какое-то непонятное беспокойство, тревожное напряжение.

- Как там Каримова? – он сидел слишком близко, и я всё-таки отодвинулась. Буквально на пару сантиметров. Отодвинулась бы дальше, но упёрлась в подлокотник дивана. - Много крови потеряла?

Наши с Тимуром взгляды встретились. Я могла бы поклясться, что в глубине его обжигающих холодом глаз затаились лукавые искорки – контраст льда и пламени, только усиливший мою тревогу. Однако выражение его лица оставалось непроницаемым, как обычно. Как будто черты были высечены из камня.

- Простой порез, - совершенно спокойно отозвался он. – Неприятно, но не более того. Наташа считает травмой любую царапину, поэтому вышло много шума из ничего.

Я хмыкнула. На первый взгляд звучало вполне правдиво. Возможно, Машка просто что-то не так поняла. И всё равно я как будто слышала в словах Богданова некую недоговорённость, усмешку, так и не тронувшую его губы. Как бы там ни было, значения это уже не имеет.

Откинувшись на противоположный подлокотник небольшого дивана, Тим рассматривал меня. Небрежно, медленно, как будто… не смотрел, а ощупывал. Ноги, колени…

- Мне пора, - выдохнула я, чувствуя, как начинаю теряться. Во рту неожиданно пересохло. Взгляд его был слишком собственническим, откровенным, и скрыть эту откровенность Тимур даже не пытался.

- И куда это ты собралась?

- Хочу поговорить с тренером, - я хотела было встать, но Тим удержал.

Миг, и его ленивой небрежности как не бывало. Пальцы сжались вокруг запястья, тепло руки просочилось сквозь кожу, заставив меня вздрогнуть.

- Отпусти, - выплюнула я.

Вопреки моим ожиданиям, он покорно разжал пальцы. Я поспешно поднялась. Нужно убираться отсюда от греха подальше. Ничем хорошим это всё равно не закончится. Ибо… ибо ни одна наша с ним встреча ещё не закончилась ничем хорошим. Для меня, так точно.

- Ты правда думаешь, что сможешь меня перепрыгнуть?  - проговорил он, когда я уже уходила.

Я остановилась и, обернувшись, посмотрела ему в глаза:

- Да, - ответила ему твёрдо. – Я действительно так думаю.

Тимур

Я невесело усмехнулся, глядя, как Журавлёва, обойдя стеклянный столик, направилась к лифтам. Она изменилась. Стала куда более уверенной в себе. Расправленные плечи, джинсы, объёмный свитер, делающий её, как ни странно, ещё более женственной… А глаза как горят, когда она на меня смотрит. Дерзит, отвечает. Злится… Перестала бояться меня, как когда-то и, черт возьми, такой она нравится мне гораздо больше!

Уже было собравшись пойти к себе, я увидел на диване забытую Олей статуэтку. Выдержки ей всё-таки ещё не хватает. Забыла, торопясь побыстрее уйти.

Покрутив фигурку в руках, встал и пошёл следом.

Стоя у лифта, она ожидала, когда раскроются двери. Не замечая меня, заправила за ухо прядку волос, склонила голову.

- Журавлёва!

- Богданов, хватит ходить за мной! – огрызнулась она.

- Даже не думал, - не сдержался и положил ладонь на её талию.  Почувствовал, как она напряглась, как задержала дыхание и, сделав ещё крохотный шаг, выговорил тихо: – Ты кое-что забыла.

Отступив, она мазнула взглядом по моему лицу, посмотрела на фигурку.

- Спасибо, - схватила фигуристку и опять отвернулась.

Я стоял позади и смотрел ей в затылок. Волосы её были собраны в хвост, только несколько прядей из отросшей челки обрамляли лицо, и ещё одна, непослушная, выбившаяся, касалась шеи. Не удержавшись, подул на неё.

Оля вздрогнула и резко повернулась, едва не оказавшись у меня в руках. Впрочем, исправить это было не долго.

- Зачем ты это сделал?  - зло выговорила она, убирая мои руки с талии.

- Без понятия, - понял, что голос мой прозвучал хрипло.

Провёл по её бёдрам, впился взглядом в лицо, задержался на губах. Чёрт подери! Куда она там шла?! Искать своего тренера?!

Лёгкий запах её духов щекотал ноздри, дурманом проникая внутрь, глаза непокорно блестели. Зелёные, колдовские.

Да пошло оно всё! Больше ни слова не говоря, я привлёк Олю к себе и накрыл её рот своим. Хотелось подчинить её, взять. Хотелось снова терзать её мягкие, сладкие губы, чувствовать её запах, вкус, дрожь. В этот раз она не стояла в оцепенении. Тяжело дыша, отворачивалась, вырывалась изо всех сил, но я держал её слишком крепко.

Не так быстро, девочка. Прижал к себе ещё ближе, обхватил за шею и, зарычав, усилил натиск. Сейчас я был не готов выпустить её. Слишком близко, слишком жарко, слишком вкусно и мало.

- Ну что ты вырываешься? – просипел. – Знаешь же, что будет по-моему, - снова губы в губы.

Прикусил – не сильно, так, чтобы она поняла – действительно будет так, как хочу я. Лизнул, прикусил снова, обхватывая её, гладя по спине. Задрал свитер и провёл по голой коже над джинсами. Вначале с нажимом, потом едва касаясь, понимая, что схожу с ума. Проклятая девчонка! Бархат тела, изгиб позвоночника…

Неожиданно для самого себя понял, что она дрожит. Только не от страха. Тело её отзывалось, как бы она ни противилась этому. На мгновение она приоткрыла губы, впуская мой язык. Дотронулась до моего плеча, выдохнула. Губы её шевельнулись в ответном движении, лишая меня последних капель здравого смысла, кончик языка коснулся моего.

Оля

Не знаю, что это было. Меня как будто охватило огнём: губы Тимура, его ладони на спине, и я сама… Распахнувшиеся за спиной двери лифта заставили меня очнуться. Боже… Я отшатнулась, совершенно сбитая с толку. Кожа на спине горела, на губах всё ещё чувствовался вкус поцелуя. Глаза Тимура потемнели, синева смешалась с чернотой расширенных зрачков.

Попятившись, я врезалась в стену. Только что он снова поцеловал меня. Зачем?! Зачем, чёрт возьми?! И ладно бы только он. Я сама…

- Я… я пойду пешком, – сдавленно выговорила я и, не оборачиваясь, поспешно пошла к лестнице.