Адвокат встал. Эзел Гарвин проводила его до дверей, сказавзадумчиво на прощание:

— Я сожалею, что не наняла вас раньше Эдварда. Все равно емууже не помочь. Однако, боюсь, вы создадите мне массу хлопот.

Выйдя в коридор, адвокат заметил:

— А вы мне.

Ее глаза вдруг вспыхнули гневом.

— Вот в этом вы правы, — бросила она и захлопнула дверь.

Гарвин стоял на террасе гостиницы «Ла-Джолла», созерцаяотражение солнечного диска в дремлющих водах Тихого океана. Его вторая женастояла позади него.

— Лорри, дорогая, — восторженно произнес Гарвин, — эточто-то бесподобное…

— Да, дорогой.

— Мы вступаем в пожизненный медовый месяц. Ты меня любишь,дорогая?

— Конечно.

— Любимая моя, посмотри на меня.

Она обернулась к нему, на ее лице играла самодовольнаяулыбка.

— Скажи мне что-нибудь приятное, — попросил Гарвин.

— Что?

— Ты знаешь что. Скажи: я люблю тебя.

— О, Эдвард, — отмахнулась раздраженно женщина, — ты какмальчишка.

— Дорогая, разве ты не чувствуешь прелести того, что насокружает? Мы здесь вдали от городской суеты. Никто не знает, где мы… Мы стоимодни на краю…

— Я проголодалась, — оборвала его жена. Он рассмеялся.

— Хорошо, я накормлю тебя. Давай поедим в номере?

— Ну, это нереально. В нашей гостинице номера необслуживаются. Такое практикуется в более солидных заведениях, чем наше, Эд.Предлагаю поехать и заказать по порции рыбы с жареным картофелем и луком. Вцентре города есть отличный ресторан. Я обратила на него внимание, когда мыпроезжали мимо. Я неоднократно посещала его, когда отдыхала здесь раньше. Нукак, согласен?

— Хорошо, — сдался Гарвин, — если ты так хочешь. Ярассчитывал пообедать в уединении на балконе, любуясь морским пейзажем.

— Дрожать от сырости и переживать об испорченной прическе?Покорно благодарю.

Ее смех был легким, но все же нетерпеливым.

— Поехали, поехали, Эд. Там тоже романтично. Давай закажемкоктейль и рыбу. Разве ты не хочешь горячего, дорогой? Ну, так мы едем?

— Как скажешь, Лорри, — обреченно согласился Гарвин. — А какже твоя прическа? Накрыть машину?

— Нет, оставь так, — сказала она. — Мне так больше нравится.Я обвяжу голову шарфом.

Они спустились в вестибюль и пересекли его, направляясь кплощадке, где стоял их кабриолет. Гарвин подошел к машине, предупредительнооткрыл дверцу для Лорри и, как только она села, захлопнул ее. Затем обошелавтомобиль спереди и занял место за рулем.

— Я умираю от голода, — пожаловалась Лоррейн. — Поехалибыстрее.

— Да, дорогая. Считай, мы уже в пути. Ты действительно нехочешь, чтобы я накрыл верх машины?

— Нет, все нормально.

Гарвин включил двигатель. Мотор сразу же ровно заурчал. Онвывел машину с автостоянки, развернулся и притормозил при выезде на шоссе.Здесь он некоторое время ждал, пока не образуется брешь в неиссякаемом потокеавтомобилей, и затем, дождавшись удобного момента, снял ногу с педалисцепления, одновременно нажимая на газ. Кабриолет рванул вперед словно стрела,вклинившись в колонну машин.

Скоро они подъехали к ресторану. Гарвин остановил машину,вышел и, быстро обойдя машину сзади, открыл жене дверцу.

Он подал ей руку. Та протянула в ответ свою и легкоспрыгнула на асфальт, слегка взметнув подолом платья.

В этот самый миг за их спиной, взвизгнув шинами по асфальту,резко затормозила большая тяжелая машина.

Они обернулись. Лоррейн Гарвин с нескрываемым интересомсмотрела на высокого мужчину, который, покинув машину, устремился к ним.

— Силы небесные! — воскликнул Гарвин. — Перри Мейсон!

— Адвокат? — спросила его жена.

— Да.

Мейсон подошел к ним.

— Я потратил уйму времени, Гарвин, чтобы найти вас.

Гарвин тактично остановил его.

— Дорогая, — проговорил он, — познакомься, мистер Мейсон.Мистер Мейсон, моя жена.

Мейсон, слегка поклонившись женщине, произнес:

— Рад познакомиться, — и, повернувшись к Гарвину, добавил: —Мне нужно поговорить с вами. Наедине и немедленно.

— Все дело в том, что я не хотел, чтобы меня кто-нибудьбеспокоил сейчас, — несколько холодно объяснил Гарвин.

— Так или иначе, я уже приехал, — ответил Мейсон. — И хотявас мое появление совсем не радует, уделите мне пять минут.

— В данный момент дела меня не интересуют, но уж если выприехали, я готов вас выслушать.

— Мистер Гарвин, когда состоится собрание пайщиков?

— Завтра, в два часа дня. Мейсон, не сомневайтесь, насобрании я обязательно буду присутствовать.

— У вас достаточно доверенностей, чтобы руководитьсобранием?

— Конечно, достаточно. Пойдемте, пойдемте, Мейсон, не времяговорить о делах. Да и ваша машина, того и гляди, вызовет затор на дороге.

Мейсон, не обращая внимания на слова Гарвина, продолжал:

— Ваша жена послала акционерам корпорации новыедоверенности, вписав в них свое имя. Ее затея удалась. Ведь у нее инициалытакие же, как и у вас, — Э.К.

— Его бывшая жена, — холодно поправила его Лоррейн.

— Об этом еще поговорим, — заметил адвокат. — Самое лучшее,что вы сейчас сможете сделать для себя, — это сесть в машину и отправиться вМексику.

— Я лично собираюсь заказать бокал мартини и порцию рыбы, —упрямо заявила Лоррейн.

— Действительно, Мейсон, мы планировали пообедать, —объяснил Гарвин. — Дорогая, ты же не будешь против, если мистер Мейсонприсоединится к нам. За едой и обсудим все. — Гарвин ухмыльнулся и достаточнонеуклюже пошутил: — Меня как-то не привлекает перспектива обсуждать деласегодня ночью.

Мейсон, не слушая, продолжал:

— Эзел отправила доверенности акционерам, оформив их на имяЭ.К. Гарвин, держателя сертификата акций за номером сто двадцать три. И уверяювас, она обеспечила себе достаточное количество доверенностей, чтобы управлятьсобранием.

— Каким образом?

— Она позаботилась о том, чтобы все доверенности былиоформлены после того, как были присланы ваши. Существует положение, согласнокоторому имеют силу доверенности, оформленные последними. Предыдущие жесчитаются недействительными.