Денис не устраивал пауз. Он не лежал на кровати, дожидаясь следующего раунда. Его вообще не было в том люксе.

Мое прошлое и случайное настоящее стояло здесь. Опираясь на тот же поручень, что и я, смотрело вдаль. Хмурило темные брови. Красивое. В дорогом костюме и расстегнутой на две пуговицы белой рубашке. Хищное, как ястреб, высматривающий добычу.

— Прости... — Острое чувство стыда размазало меня в пыль о холодную плитку. — Не хотела вам мешать или останавливать. Стены в твоем отеле слишком тонкие.

Я сделала шаг в сторону, чтобы быть как можно дальше.

— Я уже понял. Строители завтра же займутся этой проблемой.

Денис, казалось, и не заметил моего нервного мельтешения.

— Да? Хорошо...

Это было так просто. Будто о погоде говорим.

— Хорошо? — Шахов как-то странно хмыкнул и повернулся ко мне. — Какая у тебя сумма вознаграждения по контракту с «Империалом»? Я завтра же могу перевести остаток, а своему пиарщику скажу, чтобы отстал.

— Что?.. — Я ушам своим не поверила.

— Для рекламы хватит и фотографий. В крайнем случае, Паша на передачу какую-нибудь позовет. За доплату.

— Ты откупиться от меня хочешь?

— Можно считать и так. Согласна?

— Знаешь, Денис, мне не нужны твои подачки! — Щеки вспыхнули. От неловкости захотелось сквозь землю провалиться.

Наверное, нужно было радоваться и соглашаться. О большей удаче и мечтать не стоило. Но этот его тон, его взгляд... От них внутри словно кислота разлилась.

Пожалуй, слушать, как его невеста кричит от удовольствия и кончает под ним, было легче, чем вот так стоять рядом и отбиваться от подачек.

— Ты обещал, что не будешь вмешиваться. Так и не вмешивайся!

Я отвернулась от Дениса. Смотреть на него больше не могла.

— Я обещал не вмешиваться. Но не обещал, что разрешу этому продолжаться так долго.

Он сам сократил между нами расстояние. Обхватив меня за подбородок, заставил посмотреть на себя.

— Я не собиралась ночевать сегодня в номере! Это была идея твоего управляющего. — От злости по телу дрожь пошла. — Не собиралась становиться свидетельницей этого вашего... — Не договорив, махнула рукой.

— Это был секс. Просто секс! — произнес Денис таким тоном, будто сообщил о похоронной церемонии.

— Плевать, как это называется. — Я попыталась вырваться. — Не мое дело.

— Для той, которой все равно, ты слишком нервно реагируешь.

Он по-собачьи склонил голову набок. Всмотрелся в мои глаза, словно там могла быть для него записка: «Специально для Шахова. Конфиденциально».

— Денис, отпусти...

Невозможно было находиться с ним так близко. Я четко ощущала чужой женский запах. Сладковатый, приторный. Ощущала, как горит кожа Дениса. Задыхалась от целого шквала неправильных эмоций.

— У тебя нет никого. Ты в разводе, но ни жениха, ни любовника. Только сын, — как диагноз выдал он.

— Ты не имел права рыться в моей жизни! — Голос осип, а от шока, что Шахов в курсе некоторых интимных деталей, по спине мурашки побежали.

— Муж оказался недостаточно хорош, поэтому вы развелись?

— Хочешь узнать, кто из вас лучше: ты или он?

Вначале сцена в его номере, теперь этот разговор... Не осталось сил на приличия и осторожность. Вычихалась.

— Тебе было девятнадцать тогда. — На губах Дениса мелькнуло что-то похожее на улыбку. — Вряд ли тебя можно считать экспертом.

— Ты как всегда всё знаешь лучше всех!

Я сжала ладони в кулаки и ударила его в грудь. Со всей силы! Как смогла! Но Денис будто и не почувствовал. Горячая ладонь с моего подбородка скользнула за голову, обхватив затылок. А Шахов приблизился еще больше. Буквально спрессовал меня между стеной и своим телом.

— Так почему... одна? — продолжил он свой допрос. — Только не говори, что за время семейной жизни стала фригидной.

— Денис... Нет...

— Заводишься как в девятнадцать. С пол-оборота. — Он большим пальцем погладил меня по шее. Как раз в том месте, где билась вена.

— Это холод. Мне просто холодно.

Не стоило врать. Никогда это у меня не получалось. С первой встречи Денис видел насквозь. Но рассказать, что со мной сейчас происходит, тоже не могла.

Не понимала.

Не верила, что спустя столько лет все еще могу дрожать перед ним и... шалеть от прикосновений.

— Что с тобой не так, княжна?

На красивом мужском лице разгладились все морщинки. Не осталось и намека на эмоции. Это была непрошибаемая маска, за которой невозможно было рассмотреть мысли и чувства.

Единственной подсказкой была сильная рука на моей шее. Она по-прежнему держала, гладила. Скользила по коже так нежно и настойчиво, как когда-то давно... когда Денис хотел поцеловать, но дразнил, упиваясь своей властью.

— Я такая же, как всегда. Неспособная любовница и неудобная жена. — Сердце на миг остановилось. Тело сковало льдом от макушки до пят. — А с тобой что? Чего ты от меня хочешь? Одной женщины в кровати уже мало?

Впервые за наш разговор голос ни разу не дрогнул, а фразы прозвучали четко. Будто говорила не я, а кто-то другой. Чужой. Равнодушный. Холодный.

— Соглашайся на мое предложение... — Денис шумно выдохнул, и его рука бессильно опустилась вдоль тела.

— Деньги?..

— Лучше деньги, — туманно произнес он и, стиснув зубы, отступил вглубь балкона, в темноту. — Я перечислю всю сумму. Когда хочешь. И куда хочешь. Просто напиши «Да». Номер прежний.

Елена

После разговора с Денисом было сложно заставить себя вернуться в номер. Ни о каком сне рядом с Шаховым и его любовницей речи не шло.

К счастью, мучиться с ожиданием такси мне не пришлось. Стоило лишь заикнуться на ресепшене, что хочу вернуться в город, и администратор услужливо предложил свою помощь.

Не знаю как, но машину он нашел быстро. Только я забрала из люкса оставшиеся вещи, как автомобиль уже въехал на парковку. Представительский, будто для какой-нибудь звезды. И с уже оплаченным заказом.

В отличие от прошлого раза, дорога прошла спокойно. Плакать больше не хотелось. Злости тоже не осталось.

Встреча с Денисом словно вытянула из меня последние силы. Мозг отказывался что-то анализировать или пытаться понять мотивы Шахова. Все, что я могла — смотреть в окно. На елки, поля и ночное небо. Медленно моргать. И, как в болото, проваливаться в сон.

Прошлое уже давно не напоминало о себе во снах. После рождения Тима, непростого замужества со Славой и тысячи разных забот, оно больше не мучило воспоминаниями. Не жалило тем, что когда-то все было не так.