- Дружочек, вы, мужчины, можете поступать точно так же.И поступаете подобным образом, между прочим, гораздо чаще, чем женщины. То, чтоты описал, типично мужской стиль поведения. Вспомни, сколько раз ты слышалдушераздирающие истории о том, как "он ушел за сигаретами и невернулся". Но и некоторые женщины так делают, хотя и редко. Давай еще раз позвонимв Кемерово твоей теще, может, Яна все-таки объявилась там, - предложила Ира.

- Не могла она там объявиться, - в голосе Руслана онауловила раздражение, - паспорт здесь остался, ключи от кемеровской квартирытоже. Как она в самолет сядет без паспорта?

- Всякое бывает, - философски заметила Ирина. - А вдругона звонила матери? Яна нормальный человек, и даже если она плохая жена, онавсе равно будет беспокоиться о девочках.

Она протянула ему телефон и почти силой всунула в безвольнолежащую на столе руку. Руслан набрал номер, поговорил с тещей. Нет, дома Яна необъявлялась, не приезжала и не звонила.

- Бе убили, - вдруг пробормотал Руслан, глядя на Ирубезумными глазами. Я чувствую. Янки больше нет в живых... На душе так черно...Господи, что же мне делать!!!

* * *

На Щелковском шоссе Настя жила уже много лет, но все равноее частенько посещало неприятное чувство несвободы, когда она выходила извагона метропоезда. Станция "Щелковская" - конечная, все пассажирывыходят из вагонов, и в этот момент приходило странное ощущение, будто она,Настя, стоит на платформе не потому, что живет здесь, а единственно потому, чтоее выгнали из поезда. Кто-то там, наверху, решил, что поезд дальше не пойдет ипассажирам следует освободить вагоны. Кто-то решил за нее, а не она самаприняла решение. Кто-то не посчитался с тем, что людям надо ехать дальше, ипрекратил движение состава. Мысль была глупой и совершенно несправедливой,Настя это отчетливо понимала, но отделаться от нее за многие годы так и несмогла.

Она поднялась по ступеням, вышла на улицу и вытащила изсумки мобильник. Надо найти Юру Короткова, а то она пригласила его временнопожить, а сама уехала и ключей не оставила. Сидит небось на работе, бедняга,голодный, уставший, на часы поглядывает и мечтает о горячем душе, горячем ужинеи теплой дружеской компании. В кабинете Короткова телефон не отвечал, и Настянабрала другой номер - Юркиного мобильника.

-Ты где? - спросила она, медленно двигаясь от метро кавтобусной остановке.

- Глаза протри, курица, - беззлобно ответил ей Юркинголос. - Или очки надень.

Погруженная в свои мысли, Настя не заметила издевки ипослушно полезла в сумку за очками. Открыла на ощупь футляр, водрузила на носшедевр немецких оптиков.

- Ну, надела. И чего? Я хочу сказать, что минут через двадцатьуже буду дома, так что можешь выдвигаться в мою сторону.

- Не через двадцать, а через пять.

- Почему? - непонимающе откликнулась Настя.

- Потому. Балда ты, - коротко бросил Коротков иотключился.

Она недоуменно посмотрела на зажатый в руке телефон, пожалаплечами и тут же испуганно шарахнулась в сторону, потому что прямо над ухомзавопил автомобильный клаксон.

- Я что, ногами за тобой бегать должен? - раздалсясовсем рядом голос Короткова. - Садись в машину, слепота ты моя непроглядная.

И только тут Настя с изумлением поняла, что звонила Юре,стоя в метре от его машины.

- А что ты здесь делаешь? - глупо спросила она,усаживаясь рядом с ним на переднее сиденье.

- Тебя жду. Я уже домой к тебе приезжал, смотрю - нету,не открывает никто. Позвонил на трубку, а мне отвечают - мол, абонент временнонедоступен. Ну я и понял, что ты в метро трясешься. Оцени, между прочим, моедушевное благородство. Я ведь мог пойти куда-нибудь пожрать, пока ты дома необъявишься. ан нет, как я есть твой лучший друг, то решил сделать тебе приятноеи с шиком домчать от метро до подъезда, а потом разделить с тобой твою скуднуюхолостяцкую трапезу. Ценишь?

- Ценю, - кивнула Настя с улыбкой, - только насчеттрапезы ты, пожалуй, обломался. Пирожки кончились, а больше я вчера ничего неготовила. Кстати, тормозни у магазина, купим какой-нибудь еды, а то у меня и всамом деле ничего нет.

- Обижаешь, - Коротков укоризненно покачал головой исделал вид, что надулся. - Я ж не какой-то там нахлебник, я ж с понятиями.Жилье твое, продукты - мои. Годится?

- Еще как, - Настя весело рассмеялась. - Слушай,Чистякова не будет еще три недели, можешь рассчитывать на мою квартиру, еслиобещаешь продукты покупать.

- Ага, и готовить заодно.

- Нет, это я сама попробую, - неуверенно сказала Настя.

- Уж конечно, ты попробуешь, - фыркнул Юра. - Я,знаешь, еще пожить хочу, хотя бы пару лет. Я не самоубийца.

- Ах ты, мерзавец! - Настя возмущенно стукнула егокулаком по коленке. - А кто мои пирожки вчера сверетенил? А кто сегодня добавкипросил?

- Так это я с голодухи. С голодухи, знаешь ли, и уксуссладким покажется.

- Мерзавец, - повторила Настя ласково. - И к тому женеблагодарный и лицемерный.

Дома выяснилось, что готовить, к счастью, ничего непридется: Коротков вместо продуктов из магазина привез уже готовые купотреблению блюда китайской кухни, которые оставалось лишь разогреть вмикроволновой печи.

- Что это? - Настя подозрением оглядела тонкиепластиковые коробочки, сверху укутанные фольгой. - Пахнет как-то странно.

- Это, подруга, бамбук с грибами моэр, а вот в этойкоробке... короче, тоже что-то такое овощное. Сплошные витамины.

- Ты уверен, что это съедобно?

- Спрашиваешь! Китайская кухня, между прочим, во всеммире популярна. Они ж там, в Европах-то и Америках, не полные идиоты, было быневкусно - они б не ели, - авторитетно пояснил Коротков.

Настя задумчиво понюхала содержимое сначала одной коробки,потом другой, но уверенности ей это не прибавило.

- Слушай, а они там что, в Китае этом, вообще мясо неедят? Только бамбук и вот эти вот... овощи?

- Да ты чего! - возмутился Юра. - Еще как едят. В томкиоске, где я это покупал, еще курица была с орехами, свинина в кисло-сладкомсоусе и говядина какая-то мудреная, якобы нежно-жареная. .

- Чего ж ты говядину не взял? Или курицу с орехами?Все-таки понятнее было бы, и привычнее. Коротков явно смутился.

- Чего не взял, чего не взял, - проворчал он. - Дорогопотому что! Взял что подешевле. Но продавец мне клялся, что вкусно, говорил -все берут и хвалят.

- Ладно, - Настя безнадежно вздохнула и засунулакоробочки в печь, - будем пробовать. Может, выживем, если повезет.

Еда оказалась на удивление вкусной, хоть и непривычной.Настя и Юра глазом моргнуть не успели, а тарелки уже сияли девственнойчистотой, лишенные даже остатков соуса, который оба собрали кусочками белогохлеба.