Позади раздался шум и крики. Я с недоумением оглянулась и обнаружила, что прямо на нас несется кавалькада разряженных в пух и прах аристократов. Охотничьи костюмы с золотым шитьем. Перья на шляпах. В город возвращался кто-то успешный и явно не желающий дожидаться даже благородной очереди. Громкий крик ударил по ушам.

— Прочь с пути! Дорогу! Дорогу принцам!

Они буквально летели, не разбирая дороги, с гиканьем. Словно мчались по чистому полю, где ни народа, ни городских каменных стен. Некоторые молодые люди удерживали перед собой девушек с растрепанными прическами. Те хихикали, прижимаясь к ездокам, нисколько не стесняясь своего вида.

Второй очереди ничего не грозило, а вот нас собирались смести. Обидно, что я успела сойти с коня, но кое-что все же могу успеть. Разгоняя искры в теле, морщась от сопутствующей боли, я ускорилась, отпуская повод собственной лошади, толкнула к карете, припечатывая собой, застывшую от ужаса Анифу. Главное уйти с дороги, дав возможность проехать, не сбивая нас с ног.

Так и случилось. Неизвестный всадник пронесся мимо, обдав запахом конского пота и кожаной новенькой упряжи. Потом мелькнул еще один.

Анифа смотрела с расширенными от шока зрачками, видимо, не в силах признать происходящее. Ее, герцогскую дочь, едва не затоптали всадники.

Внезапно рядом с нами кто-то резко остановился. И остальные начали осаживать ржущих жеребцов.

— Ух ты, смотрите, что я нашел! — весело произнес молодой мужской голос.

Я обернулась и обнаружила изучающего нас молодого человека. Он подъехал почти вплотную. Золотые кудри создавали вокруг его головы светлый, легкомысленный ореол. Светло-зеленые глаза смотрели задорно и… немного беспечно.

— А это вам зачем? — спросил он, перегибаясь через луку седла и неуловимым движением сдергивая с Анифы вуаль. — Фу, чернявка.

— Людвиг, из-за чего задержка? — один из проехавших мимо ездоков решил вернуться. Он оказался чем-то похож на заговорившего с нами красавца-блондина, такое же точеное породистое лицо, только длинные и более темные волосы, чуть более грубовато-взрослое лицо. Вернувшийся удерживал перед собой совсем юную девушку, тоже явно недовольную остановкой. Во всяком случае губы она кривила похоже. — О, малышек нашел. А служаночка недурна.

И ткнул в мою сторону белоснежным стеком. К счастью, первый не давал ему подъехать поближе.

— Немедленно извинитесь, — вспыхнула я, поднимая подбородок. — Перед вами леди!

— А! — белокурый юнец хлопнул себя по бедру. Золотистый локон упал на висок, добавляя ему очаровательного, почти подросткового шарма. — Вы едете в Лунный дворец?

— Да, — пискнула Анифа и спряталась за мою спину.

— Новые провинциальные игрушки, это прекрасно. Тогда мы еще встретимся, милая, — пропел блондин, наклонившись так, что нас с Анифой обдало сладким запахом ванили. — Если кто-нибудь будет тянуть к тебе грязные руки, скажи, что ты собственность принца Кондегро! Людвига! Пока я не разберусь, пусть никто не подходит

— Брат! — позвал его явно заскучавший второй, повзрослее.

— Сейчас, — зеленые глаза сверкнули холодно и недовольно. Что странно смотрелось на улыбающемся лице. Он сделал небольшую паузу и снова расслабленно замурлыкал, — Милая, только переоденься. Подчеркни для меня «нежное кожи манящий шелк». О, стихи…

— Вы… — начала я, закипая от ярости.

Жестко ударив своего коня шенкелем в бок, так что тот всхрапнул, дернувшись, принц двинулся дальше. А за ним и вся процессия. Проезжая вперед веселым гомоном, яркими шелками и душными запахами парфюма.

— Это он сказал тебе или мне? — полуобморочно спросила меня Анифа. — И почему я чернявка? Я же почти белокожая. Ну чуть-чуть от тебя отличаюсь. Ты и загораешь намного больше, чем я!

— Да потому что она от рождения бледная, — раздался голос Мириам, все это время просидевшей незаметной мышкой. — Говорила я тебе, Анифа, перестань бегать по саду, загар не в моде…

Пора и мне сказать свое веское слово. Подхватив повод своего коня, я передала его ближайшему стражу. Убрала за ухо снова меня предавший локон и сообщила:

— Я обдумала ситуацию, взвесила «за» и «против»…. а самое главное — внимательно вас послушала. И вот что скажу, — открыв дверцу, я заскочила внутрь и села на подушки. — Мы прямо сейчас… возвращаемся домой.

Забравшаяся за мной следом Анифа чуть не промахнулась мимо сиденья, качнулась, вцепившись в сестру.

— Хани! Как ты так можешь?! Нас ждут во дворце!

— Щеки только в порядок приведем, загар с них уберем и все, — присоединилась Мириам.

Не понимаю, что не понравилось принцу в оттенке их кожи. Нежная южная смуглость смешалась у обеих с молочным оттенком Хельвинов и получилось очень красиво. А если нахалу не понравилось — это его беда, а не моих сестер.

— Дело не в коже, а в том, как ведут себя принцы. Вы что, не видели? Они — развращенные эгоисты! Жить рядом с ними будет просто опасно.

— Я тебе люблю, Хани, но ты такая чопорная, зажатая, — выпалила Мириам. — Ты бы о нас хоть немного подумала. Маменька опять в четырех стенах закроет, хоть вешайся. Сил совсем нет, я плачу ночами. Позволь нам посмотреть другую жизнь! Ну пожалуйста!

Анифа та и вовсе принялась ко мне прижиматься, чтобы тихо порыдать в плечо, как маленькая.

Я всегда раньше терялась от их слез, потакала и жалела, но в этот раз отступить не могла. По приходу мачехи я затребовала письмо от короля, кратко описав ситуацию и объяснив, что ехать дальше становится предельно опасно.

— Нужно посмотреть формулировки, — объясняла я растерянной леди Камалии, — Похоже прямо сейчас произошли внезапные события непреодолимой силы. Мы так и не доехали до ворот, представляете? Задержались в пути, попали в наводнение, пожар, ветром нас унесло в конце концов. Ну не смогли приехать в столицу вовремя, очень печалимся по этому поводу, ночей не спим! Что опять-таки задержало нас, малахольных, в пути. Старались, но быстро так и не доехали. Опровергнуть нас никто не сможет… Если протянем в дороге нужные полтора месяца, и я стану совершеннолетней, то король уже ничего сделать не сможет — ему придется признать за нами герцогство. Не хотела я юлить, унижать нас лукавством, но иногда другого способа и нет. Где письмо?

Мачеха вытащила из сумочки помятый конверт.

— А почему оно в таком виде?

— При ограблении я его сразу отдала, но письмо не заинтересовало. Так и бросили на столе, — сказала она. — Но сильнее всего измяли сейчас… Они передавали его из рук в руки.

— Кто они? — холодея, спросила я. Бумага в моих пальцах неприятно хрустнула.

— Ничего не получится, Хани, — опасливо поглядывая на меня, сказала мачеха. — Когда я ругалась со стражниками у ворот, вдруг подъехали придворные. Разряженные такие. И впереди паж едет, кричит чтобы принцам уступили дорогу. Все кланяются… — она нервно сжала ладони в тонких перчатках. — Один ткнул в мою вуаль и спросил какое я имею отношение к карете в очереди. Сама понимаешь, милая, пришлось представиться, показывать это письмо. А он потом и говорит: «Сегодня же ждем ваших дочерей, леди Хельвин. С нетерпением».