Сара махнула рукой:

– Да нет проблем. На то мы и друзья, – и вышла.

Я легла, устроившись поудобней. Нет, все-таки Сара – хорошая девчонка. У нее есть все, что должно быть у настоящей подруги. Лишь один малюсенький недостаток – она не Элис!

На следующий день Элис была со мной сама любезность.

– Давай просто притворимся, будто ничего не было, и будем вести себя нормально, – предложила она.

И как, интересно, я должна притвориться, что все в порядке, если Хейзел все время крутится возле нас, откалывает свои тупые шутки про свидания и прочую ерунду, а также пытается поссорить нас с Элис?

После игры в баскетбол Сэм подошел ко мне.

– Все в порядке? – спросил он.

– Ага, – промямлила я, чувствуя, что краснею.

– Слышал, Хейзел плохо с тобой поступила, – продолжил Сэм. – Не хочешь рассказать, что она сделала?

– Ну уж дудки! – Я выпалила это так быстро, что Сэм даже отпрыгнул в сторону, словно я его ударила. – Э-м-м-м… в смысле, нет, спасибо, – поправила я себя.

– Точно?

– Абсолютно!

Да я сгорю со стыда, если Сэм узнает, что произошло! Вдруг мне неожиданно стало очень смешно.

– То, что вы сделали с Хейзел, было просто супер! До сих пор не могу поверить, что вы действительно плюнули ей в стакан!

Пришла очередь Сэма краснеть.

– Вообще-то нет, это было бы отстойно, но она думает, что мы плевали, в этом-то и есть весь прикол.

Теперь мы уже вместе смеялись. Как интересно получается. Я была расстроена из-за воображаемого свидания, а Хейзел – из-за воображаемых плевков в ее кока-колу.

– Мне пора, – сказал Сэм, – но запомни, если Хейзел еще когда-нибудь с тобой плохо обойдется, просто дай мне знать. Договорились? Я ее научу себя вести.

– Спасибо, – ответила я.

Конечно, даже если все будет совсем плохо, я не попрошу Сэма о помощи, но как же все-таки приятно знать, что он беспокоится обо мне.

* * *

Наступило воскресенье. Это был единственный день, когда родителям разрешалось посетить нас в лагере и даже куда-нибудь отвести погулять. Конечно же, мама, папа и Рози приехали меня навестить – мама должна была удостовериться, что все в порядке, я правильно питаюсь, веду здоровый образ жизни и не совершаю глупостей.

Даже удивительно, что мне захотелось провести день с родителями и послушать мамины нотации. После всех ссор с Элис и Хейзел это то, что было мне нужно.

Элис родители не навещали – она оказалась хитрее и просто выбросила брошюру лагеря, сказав, что посещения запрещены.

– А что, если они все узнают? Например, мои родители расскажут твоим? Что будешь делать?

Элис только пожала плечами:

– Это мой единственный шанс, кроме того, так лучше, поверь. Мама с папой хоть и научились культурно общаться, но их все еще трудно назвать лучшими друзьями, так что они целую вечность будут спорить о том, кто должен поехать в лагерь. Пусть уж никто не приезжает – так спокойнее!

Бедная Элис! Она, конечно, уже немного привыкла, что ее родители разошлись, но каждый раз, как она упоминала о них, ее голос резко грустнел. Даже несмотря на то, что мои родители сущее наказание и постоянно ставят меня в неловкие ситуации, они вместе и любят друг друга. В такие моменты я тихо этому радовалась.

Интересно, а родители Хейзел приедут к ней? Может, мне повезет, они заберут ее с собой и забудут привести обратно?

Во время завтрака я все-таки решила спросить у нее.

– Ну, я пока еще не уверена, – манерно ответила Хейзел. – Мамочка с папочкой этим утром только что прилетели из Дубая. Мой братишка сейчас со своими друзьями в Корке, так что они могут отправиться к нему. Как бы там ни было, мне не нужны родители в лагере, они только и будут делать, что бесить меня.

Как я расстроилась, когда узнала, что родители Хейзел скорее всего не приедут. Я, конечно, была не против встретиться со своей семьей, но одна только мысль, что Элис целый день проведет с Хейзел без меня, портила все настроение. У Хейзел окажется куча времени, чтобы наговорить каких-нибудь гадостей про меня, а меня там не будет, и я не смогу защититься.

Внезапно мне пришла в голову чумовая идея. А что, если позвонить домой и сказать, что все визиты отменяются из-за эпидемии… Не знаю пока чего, но чего-нибудь жутко заразного. Правда, такая идея вряд ли сработает. Мама наверняка планировала эту поездку с того момента, как я вышла за порог дома. Небось даже связала себе платье для такого случая. Я уж не говорю про пикник, к которому она готовилась, замачивая фасоль для очередного рагу. Так что даже если я скажу, что визиты запрещены, она все равно примчится, залезет на дерево и будет кидать мне в открытое окно сумки с полезной едой. Я обречена – меня ничто не спасет от мамы.

После завтрака я отправилась в сад вместе с Элис и Хейзел. Стояла замечательная погода, поэтому мы улеглись на травку и смотрели, как по небу проплывают кудрявые облачка. Хейзел все никак не могла успокоиться и время от времени отпускала шуточки по поводу Сэма и несостоявшегося свидания. Наконец, Элис не выдержала:

– Слушай, Хейзел, по-моему, уже не смешно. Забудь ты об этом!

Мне тут же захотелось броситься Элис на шею, но я сдержалась, иначе бы Хейзел в который раз прицепилась ко мне.

Через некоторое время пришла Глория и сообщила, что родители уже ждут меня за территорией школы. Элис и Хейзел встали проводить меня, хотя я бы предпочла, чтобы они этого не делали.

У нашей машины, конечно же, имелись четыре колеса, двигатель, все как положено, и в дождливые дни я даже была рада, что она у нас есть, но рядом с какими-нибудь крутыми тачками она смотрелась просто развалюхой. Спорим, родители Хейзел наверняка катаются на джипе или на чем-то подобном.

Как только я увидела свою семейку, то тут же забыла про машину, чья несовременность была ничем по сравнению с тем, что предстало моим глазам.

Папа с Рози выглядели еще ничего (может, конечно, и не совсем нормально, но, по крайней мере, не позорили меня). А вот мама – это отдельный случай. Она смотрелась просто жутко. Интересно, когда она причесывала волосы последний раз? Скорее всего, недели две тому назад, только толку от этого было ноль – они торчали во все стороны и разлетались на ветру. В своей мешковатой старой одежде мама была похожа на огородное пугало: в полинялых брюках и майке, которую я помню с тех пор, как мне стукнуло шесть лет. (Спорим, она носила ее, когда ей самой было шесть.) Моя мамочка была обута в грубые коричневые сандалии, и, конечно же, она не имела ни малейшего понятия, что можно сделать маникюр и педикюр. Но самым ужасным было то, что когда она подняла руку, чтобы помахать мне, все могли видеть ее небритые подмышки. Растительность была настолько длинной, что, кажется, вот-вот начнет развеваться на ветру, подобно волосам на голове.