ни о чем не сожалею. Вот так. Не жалею, что ты изменился. Что я изменилась. Ни капельки.

Селия говорила искренне, без всякой злости, и ее слова должны были ранить меня, но они не ранили. Вместо этого тревога, зудевшая под кожей, вдруг улеглась и сменилась причудливым теплом. Может быть, умиротворением? Чувством завершенности? У нее теперь был Жан-Люк, у меня Лу. Между нами все изменилось. И это… это нормально. Это хорошо.

На этот раз я улыбнулся искренне.

– Мы друзья, Селия. И всегда ими будем.

– Что ж. – Она шмыгнула носом и выпрямилась, с трудом сдерживая улыбку. – Как твой друг, я должна сказать, что тебе срочно нужно подстричь волосы и пришить пуговицы к пальто. А еще у тебя на горле засос. – Когда я дотронулся до нежной кожи на шее, Селия рассмеялась и обошла меня, вскинув подбородок. – Тебе стоило бы спрятать его ради приличия.

Вот она, Селия, которую я знаю.

Посмеиваясь, я встал рядом с ней. Было приятно идти рядом. Знакомо. После еще одной минуты уютного молчания Селия спросила:

– Что мы будем делать после того, как предупредим кошмара?

Умиротворение, которое я ощущал, исчезло, как и моя улыбка.

– Отправимся в Шато.

Селия снова потянулась к вороту. Нервная привычка. Красноречивая.

– А… а потом что? Как мы собираемся одолеть Моргану?

– Осторожно. Смотри под ноги. – Я кивнул на ямку в тропинке. И, конечно, Селия слегка запнулась. На этот раз я не потянулся к ней, и она справилась сама. – Лу хочет сжечь замок дотла. – Я снова ощутил тяжесть в груди. В своем голосе. – И всех вместе с ним.

– Как она это сделает?

– А как ведьмы делают все остальное? – Я пожал плечами.

– Тогда как это работает? Магия? – Смутившись, она опустила голову. Посмотрела на меня. – Всегда было любопытно.

– Да?

– Ой, только не надо строить из себя скромника, Рид. Тебе тоже было любопытно. – Селия деликатно помолчала. – Раньше.

Раньше. Такое простое слово. Я сохранял бесстрастное лицо.

– Это обмен. Чтобы разрушить замок, Лу придется уничтожить что-то равноценное для нее.

– И что бы это могло быть? – задумчиво спросила Селия.

Не знаю. И это раздражало. Лу не говорила никаких подробностей. Не говорила о плане. Когда мы надавили на нее, она просто улыбнулась и спросила: «Вы что, боитесь?» Бо тут же ответил: «Да». И я про себя согласился с ним. Весь ее план, или скорее его отсутствие, вызывали у меня беспокойство.

В этот миг, стоило мне вспомнить о брате, тишину прорезал его крик. Мы с Селией одновременно посмотрели наверх. Часть скалы обвалилась. Камни дождем посыпались на нас, ударив мне по рукам, плечам и голове. Острая боль пронзила меня, в глазах замелькали звезды. Невольно я оттолкнул Селию от опасности, а Бо… он…

Ужас разлился по телу, словно смертоносная змея, вскинувшая голову.

Время словно замедлилось, и я смотрел, как Бо теряет равновесие, как отчаянно машет руками в воздухе, как тщетно пытается ухватиться за что-то среди падающих камней. Я ничего не мог сделать. Никак не мог ему помочь. Рванувшись вперед, я прикинул расстояние, отчаянно пытаясь ухватить его за руку или за ногу прежде, чем он рухнет в море…

Коко выбросила руку сквозь камнепад и ухватила Бо за запястье.

С новым криком он закачался в ее хватке как маятник. Другой рукой Бо ухватился за край скалы и попытался с помощью Коко взобраться обратно. Я бросился вперед, чтобы помочь, сердце бешено колотилось. Возбуждение, жуткий и неподдельный страх пронеслись по всему телу, ускорив мой шаг и замедлив дыхание. Когда я добежал, Коко и Бо лежали на земле и тяжело дышали. Наверху на утесе стояла Лу. Она смотрела на нас с едва заметной улыбкой, лишь слегка изогнув губы. Белый пес зарычал и исчез позади нее.

– Ты бы поосторожнее, – тихо сказала Лу и отвернулась.

Бо в изумлении уставился на нее, но она никак не отреагировала. Сев, он вытер дрожащей рукой лоб и посмотрел на руку. Скривился в уродливой гримасе.

– Вот черт. Гребаный рукав. Порвался.

Я покачал головой, тихо выругавшись. Рукав. Он едва не разбился насмерть, но беспокоится только о «гребаном рукаве». Судорожно дернувшись всем телом, я уже открыл рот и хотел сказать, куда ему этот рукав следует себе засунуть, как вдруг Коко издала какой-то странный сдавленный звук. Я посмотрел на нее с тревогой, а затем с недоверием.

Она вовсе не задыхалась.

Она смеялась.

Не говоря ни слова – ее плечи все еще тряслись, – Коко оторвала ему другой рукав. Бо возмущенно разинул рот и попытался отстраниться.

– Я бы попросил. Мне эту рубашку матушка купила!

– Зато теперь с обеих сторон одинаково. – Коко схватила его руки и засмеялась еще громче. – Твоей маме понравится, когда вы снова увидитесь. То есть если снова увидитесь. Ты чуть не погиб. – Она хлопнула его по груди, словно они шутили о чем-то очень забавном. – Ты едва не умер.

– Да. – Бо настороженно вглядывался в ее лицо. – Ты повторяешься.

– Я могу пришить рукава, если хотите, – предложила Селия. – У меня в сумочке есть иголки и нити… – Она замолчала, когда Коко начала уже просто хохотать. Хохот стал мрачным. Безумным.

Бо тут же притянул Коко к себе. Ее плечи дрожали уже по другой причине. Она уткнулась ему в шею и сбивчиво всхлипывала. Одной рукой Бо обнял Коко за талию, другую положил на спину. Он крепко и яростно прижал ее к себе, шепча ей на ухо нежные слова. Я их не слышал. Да и не хотел слышать.

Я отвернулся.

Эта боль, эта ранимость Коко предназначалась не для моих глаз. Я почувствовал себя непрошеным гостем. Глядя на них, глядя, как Бо нежно укачивает ее, а Коко цепляется за него изо всех сил, я ощутил, как к горлу подкатывает комок. Всем было ясно, к чему это ведет. Коко и Бо уже много месяцев танцевали друг вокруг друга. И так же очевидно было, что закончится все горьким расставанием. Они оба не были готовы к отношениям. Слишком много боли пролегло между ними. Слишком много горя. Ревности. Злобы. Даже поладив между собой, они бы не подошли друг другу. Как вода и масло.

Я взглянул на Лу. Мы тоже не подходили друг другу.

И все же были друг для друга созданы.

Вздохнув, я начал подниматься по тропе. Шаги стали тяжелее. Мысли тоже. Селия молча шла позади. Дойдя до Лу, я взял ее холодную руку, и мы повернулись к маяку.

* * *

Бо и Коко подошли к