Я стояла, завернувшись в полотенце, смотрела в окно и вдруг почувствовала, что плачу. Я не была уверена: реальна ли моя переписка с Дрейком по электронной почте, действительно ли уехали мои родители, настолько ли серьезно болен мой брат Джейкоб, давно живущий во Франции, что они бросились к нему, оставив меня одну. Я не знала, был ли высокий мальчик из моего детства моим братом Джейкобом. Я не верила в то, что Пейдж больше со мной не разговаривает. Ведь мы были лучшими подругами. Мы познакомились, когда нам было по четыре года, в наш первый школьный день. Я знала об этом только потому, что прочла это в блокноте, но я могла написать что угодно. Действительно ли есть парень на Северном полюсе, который любит меня так же, как я люблю его? Действительно ли я поцеловала его? На самом ли деле он попросил провести с ним ночь?

Да, он сделал это. Я знала, потому что помнила. Я поцеловала Дрейка на пляже. Это единственное, что я знала наверняка.

Мир начал расплываться по краям. Дрожа, я вернулась в спальню, села на кровать, потом легла и закрыла глаза.

Когда я проснулась, было уже темно. Окна остались открытыми, мне в лицо дул вечерний ветер.

Я не зашторила окна. Свет горел. Кровать стояла посреди комнаты, стены были наполовину выкрашены в белый цвет. Я прочла записки и все вспомнила. Скоро приедут родители. Я нашла в ящике чистую белую хлопковую пижаму. В ней мне было холодно, поэтому я натянула сверху плотный джемпер и надела шерстяные носки. В доме было тихо.

Я поцеловала парня на пляже в лунном свете. Волоски на моих руках встали дыбом.

Все окна были распахнуты настежь — меня трясло от холода, пока я ходила по дому и закрывала их. Я слышала крики откуда-то снизу, с морского берега, но это были звуки из другой вселенной. В столовой царила мертвая тишина. Телевизор стоял серый, молчаливый, обвиняя меня в том, что я не смотрела его, как мне было сказано. Диван в идеальном порядке, вмятина только на одной подушке. Я присела только для того, чтобы он выглядел так, будто я на нем постоянно сидела.

Я убралась на кухне и только потом заметила, что уже два часа ночи. К этому моменту тарелки стояли в посудомоечной машине, пол был подметен, но не вымыт. Я собрала невероятное количество крошек в ладонь и выбросила в мусорное ведро.

Мне следовало бы лечь спать, но вместо этого я заварила мятный чай и открыла ноутбук, не представляя, что найду под крышкой. Там могла быть наша захватывающая переписка с Дрейком, но ее там могло и не быть. Я не до конца верила самой себе, когда написала о ней. Я боялась, что найду только свои письма. Мне не хотелось, чтобы только я писала ему, как бедная, маленькая, нездоровая девочка.

Но нет, все письма были на экране. Я прочла их с нарастающим удивлением и возбуждением.

Переписка закончилась двенадцать часов назад. Мы решили, что собираемся заняться каждый своими делами.

Дрейк, вероятно, уже спал возле далеких спутниковых тарелок. Я поднялась на второй этаж, в свою спальню, легла в кровать и тоже уснула.

Дом стал чистым и аккуратным. Я вымыла полы, вытерла пыль. Я выбросила почти всю еду в уличный бак, чтобы родители не увидели ее в мусорном ведре. Об этом мне напоминала фотография чистого ведра. Родители должны были скоро приземлиться, поэтому я решила бросить вызов окружающему миру и купить хлеб вместо того, который съела.

День был теплый, и я вышла из дома в хлопковом платье и кардигане, в шлепанцах на босу ногу. Переступив порог, я почувствовала себя чужаком. Я знала, что давно не выходила на улицу. Воздух ощущался странно на моем лице. Я прошла по дороге, миновав большое офисное здание, и позволила ногам отнести меня на Чейпел-стрит, где находился небольшой, но хороший магазин. Свежий воздух обжигал легкие. На щеки вернулся румянец. Я думала о Дрейке, живущем в холодной снежной стране, и в моей походке появилась весенняя легкость.

Я оторвалась от компьютера, но по возвращении меня наверняка будет ждать новое письмо. А пока я перечитывала другие сообщения Дрейка, в которых он писал мне прекрасные слова. Он говорил, что обожает меня. У меня появился парень, он за сотни миль отсюда и любит меня. Он хочет меня. Дрейк отвечал на мои письма. Его поцелуй заставил меня помнить.

Я хотела поехать на Северный полюс, чтобы найти возлюбленного.

Я посмотрела на свою руку: «Флора, будь храброй».

Я купила три буханки хлеба, немного печенья и сочный имбирный кекс. Я взяла молоко, хотя не знала, нужно оно нам или нет. Просто покупка молока в магазине — то, что делают все люди. Я помнила, что мама покупала его, когда я была маленькой. Я выбрала вино для родителей, потому что они его любили. Я приобрела довольно дорогую бутылку. Судя по цене, вино должно быть хорошим.

Когда я улыбалась людям, они улыбались в ответ. Это меня настолько ободрило, что я решила пройтись по городу: ощутить солнечный свет на коже и улыбаться прохожим, размахивать сумкой с покупками и чувствовать себя счастливой, нормальной, привлекательной. Дрейк желал меня. Он поцеловал меня на пляже.

Я бродила по улицам, и Пензанс принимал меня. Я заходила в секонд-хенды: там было много товаров. Я оглядела себя. Мне семнадцать лет, но я одета в платье, как маленькая девочка, на ногах шлепанцы. Я выглядела точно так же, как в десятилетнем возрасте, только стала больше. Я посмотрела на девушку, которая шла мне навстречу. На ней было красное с белым платье с широкой юбкой и красивые туфли с лентами, завязывающимися вокруг щиколоток. Мне бы хотелось выглядеть как она. На другой стороне улицы я заметила женщину в длинном пальто с меховым воротником. Она выглядела как человек, который может поехать на Северный полюс.

Я — нет.

В магазине секонд-хенд, похожем на пещеру, я нашла огромное пальто из искусственного меха и надела поверх моего скучного платья. В нем оказалось тепло, как будто я закуталась в одеяло, но смотрелась я в нем как шпион. Пальто было чуть великовато. Девушка, отражавшаяся в зеркале, выглядела загадочной, готовой к приключениям. У нее наверняка найдется пистолет в кармане, и она точно не станет носить платье маленькой девочки.

У нее сто процентов есть парень.

— Сколько оно стоит? — спросила я у продавщицы, которая все время нажимала на какую-то кнопку на том, чего я не видела. Это «что-то» загадочно спрашивало снова и снова: «Не проверить ли нам беспроводную сеть, Громмит?»

— Цена на ярлыке, — ответила она, и я проверила его: тридцать пять фунтов.

— Можно сделать скидку? Чтобы оно стоило меньше тридцати пяти? — сумела спросить я, понимая, что краснею от собственной смелости.

Женщина пожала плечами. Она была маленькой, темноволосой и выглядела рассеянной.

— Тридцать подойдет? Лето на пороге. Конечно, я скину.

Я сняла огромное пальто, положила его на прилавок, помедлив немного и раздумывая, смогу ли купить себе старую пишущую машинку. Пока я доставала деньги из сумочки, продавщица пыталась сложить пальто так, чтобы оно занимало как можно меньше места и влезло в огромный и громко шуршащий бумажный пакет с ручками.