Хмыкнув, Барлаф посмотрел в искаженное отчаяньем лицо:

– Слышала? Не сопротивляйся! Обещаю, тебе понравится, «сестрица», – задирая подол и втискиваясь между худенькими бедрами, хихикнул он.

В душе Эли вспыхнула дикая ненависть, придавая нечеловеческие силы изможденному телу. Она отчаянно выгнулась, упираясь пятками в ступеньку, пытаясь сбросить насильника, но Барлаф легко удержал девочку, не позволяя вырваться, и тогда Эля со всей силы вцепилась зубами в щеку, прокусывая кожу и чувствуя, как по подбородку потекла солоноватая кровь. Отпрянув от вспыхнувшей боли, парень взвыл, отталкиваясь от обезумевшей от ярости и страха девочки, и, не удержавшись, слетел с лестницы. Вытирая окровавленные губы, Эля поднялась, глядя на распростертого внизу брата, и, поколебавшись, осторожно спустилась вниз, прислушиваясь к дыханию. Барлаф был жив, но от падения потерял сознание.

Чувствуя странное разочарование, Эля стянула на груди разорванную одежду и выглянула во двор. Не увидев Харума, девочка стремительно взлетела в свою коморку, лихорадочно скинула испорченное платье и натянула рубашку и большеватые брюки, подпоясав их шнурком. Отыскав в комнате отчима мешок, Эллия покидала в него кое-какие продукты, несколько найденных монет и пустую фляжку, прихватила с кухни большой нож, и, выскользнув за дверь и даже не посмотрев на лежащего на полу парня, побежала прочь из дома.

«Убьет, обязательно убьет», – билась в голове паническая мысль, заставляя задыхающуюся от бега девочку собирать последние силы и мчаться дальше, все глубже и глубже в окружающий селение лес.

Остановилась Эля только тогда, когда от усталости подогнулись ноги, а из горящих от недостатка кислорода легких вместо вдохов вырывался болезненный хрип. Упав на колени, девочка жадно хватала воздух, пытаясь выровнять дыхание, со страхом оглядываясь вокруг. Но везде, куда бы она ни посмотрела, возвышались деревья, надежно укрывая девочку от вероятной погони. Отчаянно хотелось пить, и, собрав последние силы, Эллия побрела дальше, пытаясь отыскать родник или заплутавший в лесу ручей. Ей не пришлось идти далеко, и вскоре, напившись и ополоснув разгоряченное лицо, девочка свернулась калачиком и провалилась в темный, мучительный кошмар.

Почти три месяца Эллия пробиралась по лесу, избегая городов и поселков, питаясь только тем, что находила сама. Ночи становились все длиннее, и от холода уже не спасала украденная в деревушке шаль, истрепавшаяся почти до дыр. Девочка задумалась о том, как ей выжить дальше. Приближающаяся зима пугала ее, и Эля решила, что ей все же придется пойти в город, поближе к людям.

Дорога до столицы королевства, куда она решила податься, заняла еще месяц, встретив продрогшую от осенней сырости девочку суетой и полным безразличием к судьбе никому не нужной сироты. Куда бы ни приходила Эля, ее прогоняли, в лучшем случае бросая черствую корку, как бродячей собаке, а в худшем – награждая пинками и оплеухами, заставляя все больше и больше ожесточаться истерзанную душу.

В ту ночь ноги сами принесли девочку в один из бедных кварталов Самарина в поисках пустующего дома для ночлега, не занятого другими бродягами. Жуя отобранную у бездомного пса корку, Эля шла по темному переулку, когда от каменной стены отлепилась темная тень, заступая ей дорогу:

– Ба, кто это тут у нас? – от хриплого голоса по коже девочки побежали мурашки страха. – Маленькая птичка – да в наши сети! Куда спешишь, крошка?

В панике оглянувшись, Эля увидела еще два темных силуэта, отрезавшие ей дорогу к бегству. Сердце отчаянно колотилось, грозя выпрыгнуть наружу, но она изо всех сил боролась с накатывающим ужасом и, вынув из-за пазухи нож, выставила его перед собой, держа обеими ощутимо дрожащими руками:

– Не подходите!

– Ай-ты, да у птички зубки есть! – тень шагнула вперед и, попав под тусклый свет, льющийся из окна, превратилась в коренастого, патлатого мужика с ленивой ухмылкой на рябом лице.

Едва заметно кивнув дружкам, он резко выбросил руку, пытаясь ухватить девочку за запястье и вырвать нож, но, наученная отчимом воспринимать малейшее движение как угрозу, Эля быстро полоснула его по ладони, заставив с проклятиями отшатнуться, зажимая рану. Брызнувшая кровь попала ей на лицо, но она не обратила внимания. В голове билась лишь одна мысль: «Только бы выжить». В следующий миг на нее накинулись дружки первого бандита, и Эллия, всеми силами подавляя страх, отчаянно отбивалась, но где ей было справиться с двумя сильными мужиками, к которым вскоре присоединился разозленный главарь?

Девочке было невдомек, что из темноты за этой неравной схваткой наблюдают внимательные глаза.

Нож отлетел в сторону, зазвенев по булыжной мостовой, когда один из мужланов выкрутил ей руку, заставив вскрикнуть от острой боли. Эля упала на колени, исподлобья глядя на мучителей, обреченно ожидая своей участи, но именно в этот момент на дорогу за главарем, стоявшим прямо перед девочкой, неслышно приземлились ноги, обутые в мягкие, высокие сапоги. Преодолевая боль, Эллия подняла голову выше и скользнула глазами по чуть свободным штанам пепельно-серого цвета, краю выглядывающей из-за бандита куртки и наткнулась взглядом на кинжал, впившийся в горло главаря. По его лицу градом катился пот, а глаза от ужаса расширились так сильно, что отражали бледную луну, висящую почти над головой.

– Отпусти девочку, – взгляд Эли переметнулся на говорившего. Верхнюю половину лица незнакомца скрывала маска, оставляя на виду только губы и волевой подбородок. Из-под глубоко надвинутого капюшона куртки опасно поблескивали глаза.

Удерживающий девочку бандит поспешно отступил, не сводя глаз с затянутой в темное фигуры. Морщась от боли в плече, Эля обернулась и с удивлением увидела зеркальное отражение того ужаса, что сковал главаря, на лицах его подельников.

Одним стремительным движением незнакомец перерезал бандиту горло и, перешагнув через упавшее тело, еще издающее мучительные хрипы, рывком поднял девочку с коленей. Еле слышно застонав, Эля с трудом удержалась на ногах. Голод, усталость и страх сделали свое дело, и девочка была едва жива. Пошатнувшись, она все же справилась со своим телом, во все глаза глядя на возвышающегося над ней незнакомца.

– Убирайтесь! – он коротко кивнул застывшим бандитам, и те, словно только этого и ждали, бросились наутек, даже не взглянув в сторону убитого дружка.

Мужчина повернулся к девочке, нависая над ней массивной тенью:

– Пойдем со мной, – он протянул навстречу испуганно дрожащему ребенку затянутую в тонкую перчатку руку.

– Нет, – отчаянно мотая головой, Эля пятилась до тех пор, пока не уперлась в стену дома.

– Ты хочешь жить? – голос незнакомца звучал без тени насмешки.

Осторожно кивнув, Эля с опаской взвешивала свои шансы убежать, но ноги подгибались от слабости, и девочка поняла, что шансов у нее нет.

– Ты боишься меня, – спокойно произнес мужчина, – и можешь уйти, я не стану тебя держать. Но я предлагаю тебе жизнь. Разве это то, что ты найдешь на темных улицах Самарина?