Среди тех сотрудников, что успели проскочить дорожную развязку и открыли огонь уже с насыпи хайвея, был лишь один легкораненый.

– А что с «духами»? – спросил у ирландца Козак. – Откуда они вообще взялись? И какие у них потери?

– Долбаных «муджей» в этой провинции… как блох на дворовой собаке! Столько же, сколько грешников в аду! – О’Нил сплюнул под ноги. – Какие у них потери? Да мне по херу, честно говоря! Одно знаю четко: всех их мы все равно не перебьем. Да и не наше это дело!

Он покосился в сторону армейского «Страйкера».

– Кое-кто хреново делает свою работу! Впрочем, я тебе этого не говорил…

– А чего ждем? Будут прочесывать «зеленку»?

– Это не наша забота! Но и вояки из ФОБа в рощу сами не полезут. Там могут быть установлены пехотные мины, растяжки…

– А трупы?

– Наших или этих… животных?

– Я говорю о «духах». Мне показалось, что кое-кого мы все же прихлопнули.

– Возможно. В этот раз «муджи» совсем оборзели! Они редко в последнее время действуют в такой манере. Кстати, еще не факт, что у них много «двухсотых»… Поверь, Kozak, у нас бывают стычки и покруче сегодняшней.

– Верю.

– Ты даже не представляешь, что здесь творилось еще пару лет назад!

– С меня и сегодняшних событий достаточно.

– И то верно. – Ирландец понимающе покачал головой. – Для первого раза более чем наглядно… Прочесыванием местности займутся сами хаджисы. Я имею в виду их полицию. И своих иноверцев они пусть сами хоронят. Потому что между долбаными «муджами» и долбаными полицейскими хаджисами, между нами говоря, разницы нет почти никакой!

Сэконд, разговаривавший о чем-то с офицером-фобовцем, пожал тому руку, после чего направился к своим сотрудникам.

– Мы потеряли из-за гребаных «духов»… – Сэконд отвернул манжету куртки и взглянул на циферблат, – почти полтора часа, мать их так! Эй, Kozak!

Иван щелчком отшвырнул окурок.

– Да, босс!

– С боевым крещением! Повезете «двухсотых» на базу. Приказ понятен?

– Не совсем, босс.

– Что не ясно?

– Прикажете мне ехать одному? Второй вопрос: на чем я должен доставить… тела в наш лагерь?

– Я так понимаю, ваш джип, хоть и поврежден, на ходу? Поедете на «Коммандере». Убитых – в кузов! Дежурный встретит, он в курсе.

– Понял, босс.

– Ровно в одиннадцать из базы выезжают еще три наших транспорта. Поэтому поторопитесь; у меня каждый человек на счету. До базы будет сопровождать «Страйкер», обратно на «подмене» вас тоже прикроют.

Сэконд оглядел «армгруповцев», выискивая глазами нужного человека.

– Bojko, подойди ближе!

– Да, босс.

– Ты тоже едешь с ним! Заодно покажешься нашему медику.

Сэконд перевел взгляд на О’Нила. Несколько секунд они сверлили друг друга глазами. Затем старший, криво усмехнувшись, сказал:

– Остальным – по машинам! И попрошу быть начеку, джентльмены: «духи» сегодня ведут себя крайне агрессивно!

Колонна транспортов с охранниками вернулась на базу уже затемно, в половине десятого вечера.

Иван поставил подменную машину в гаражный бокс. Это была чиненная, с заделанными шпатлевкой и наспех закрашенными следами попадания пуль и грубо сваренными броневыми щитами на бортах кузова «Тойота». Показала себя неплохо, не подвела. Впрочем, старший техник обещался лично заняться «Коммандером». И если не встанет вопрос замены двигателя, то через пару дней Козак получит джип обратно – «будет, как новенький», заверили его.

Иван чувствовал себя разбитым. Устал, как бобик.

К счастью, после засады и спонтанного боя возле Блю Бэйбл Бридж, никаких иных выходок со стороны местных моджахедов больше не было. Но все равно остаток дня прошел напряженно. Сначала «армгруповцы» обеспечивали безопасный проезд на объекты внутри городской черты для строительной техники, самих строителей, инженерно-технического персонала. Затем, распределившись согласно ранее утвержденному плану по объектам, осуществляли охрану строителей, а заодно и самих объектов (совместно с полицейскими-хаджисами)…

Козак, как ему и было приказано, поменяв транспорт, выехал с базы в Баакубу с небольшой колонной, высланной на усиление. Они присоединились к остальным коллегам около полудня.

Иван нашел ирландца на уставленной строительной техникой и транспортами охраны центральной площади, возле отстраиваемого заново после более чем годовой давности теракта здания местного Дворца правосудия. О’Нил поприветствовал его возгласом: «Hi, crazy Russian!» И тут же пересел к нему в «Тойоту Такома».

Несколько раз, когда поступали тревожные доклады по рации, они срывались с места и направлялись в тот или иной район, где возникали какие-то проблемы. В их мобильную группу прикрытия входили экипажи еще трех транспортов, включая тот «Дефендер», за рулем которого все это время находился Шкляр. Работы закончились лишь в сумерках. Охранники и с полдюжины машин дорожной полиции сопровождали строительную технику и самих строителей, отправившихся на ночь в лагерь бывшей саддамовской пехотной бригады, ныне арендованный фирмами-подрядчиками, имеющими контракты на строительные работы в провинции Дияла. О’Нил, когда они уже возвращались обратно – их транспорт вновь шел в ордере предпоследним, – как бы подводя итог, сказал, что если не брать во внимание утреннюю заварушку, то это был обычный рутинный день.

По возвращении на базу Иван первым делом принял душ и переоделся в чистый комплект одежды. Чтобы хоть как-то поддержать пищевой и энергетический баланс, он все же наведался в столовую. Через силу заставил себя съесть пару чизбургеров и порцию салата с курицей…

Прежде чем отправиться на боковую, решил выкурить сигарету. В закутке за ангаром, используемом как разрешенное место для курения, после поздней трапезы перекуривали еще с полдюжины сотрудников.

Среди них Иван заметил и пару «свидомых». Местный медик, кстати, осмотрел Бойко на предмет полученных им травм, перевязал руку. Но, судя по тому, что Петр отправился вместе с группой усиления в Баакубу, серьезных повреждений врач у него не обнаружил.

Шкляр, сделав подряд несколько глубоких затяжек – огонек осветил ястребиный нос и верхнюю губу с вислыми усами, – швырнул окурок в наполненную на треть водой металлическую бочку.

Глядя на своего земляка Бойко, он негромко, но так, чтобы слышал и Козак, заговорил на родном – и непонятном здесь большинству – языке.

– Петро, деякi особи, хоча i стверджують, що вони родом iз України, не хочуть балакати на мовi! У зв’язку з чим менi згадалась одна легенда…[33]