— Довольно интересный метод финансирования, — спокойным тоном произнес он. — Что ж, если вы все-таки назовете мне цифру, на которую я должен буду рассчитывать, и если она меня устроит… то будем, гм, сотрудничать. Я правильно назвал наше возможное взаимодействие?

Я кивнула, не вполне понимая суть его вопроса.

— Да. И мне сразу хотелось бы поговорить о вашей дочери, — я наконец перешла к делу. — Вы знаете, что сегодня она ушла из театра? Сказала Зинаиде Максимовне, что боится и не станет больше приходить на репетиции.

Шумилов вдруг тяжело вздохнул и, издав странное лошадиное «б-р-р», приложил ладонь ко лбу.

— Ничего не понимаю, — в конце концов соизволил высказаться он. — Ни в вас, ни в Ксении, ни в Зинаиде.

— Не расстраивайтесь, — решила подбодрить я собеседника, — все мужчины ничего не понимают в женщинах. И прекрасно себя при этом чувствуют.

Шумилов не удостоил мою последнюю фразу вниманием, снова уставившись на свой телефон. В этот раз он не смог совладать с соблазном, все же взял его и стал быстро что-то набирать на клавиатуре.

— Знаете что, — проговорил он внезапно тоном, не терпящим возражений, — вы уверяете, что собираетесь заниматься расследованием? Так занимайтесь. При чем здесь Ксения? Нет ничего удивительного в ее решении уйти из театра. Она напугана исчезновением подруг.

— Почему Ксения не верит, что девочки ушли из дому по собственному желанию? Милиция ведь считает это доказанным фактом. Чего боится Ксения?

Думаю, если бы взгляд действительно мог испепелять, я немедленно прекратила бы свое существование.

— Нет, это уж слишком, — раздраженно вздохнул Шумилов. — Вы приходите ко мне, рассказываете про глухонемого, а теперь еще пытаетесь выяснить, чего боится моя дочь? Ну хорошо. — Он вдруг перешел на мягкий и доверительный тон. — Знаете, меня вдруг посетила здравая мысль. Давайте встретимся вечером. Где-нибудь на нейтральной территории. Здесь я все равно не смогу нормально с вами общаться.

«Да-вай-те встре-т-тим-ся вече-ро-ом! — нараспев повторила донельзя довольная легкомысленная часть меня. — Ха! А что же мне надеть?»

— Отлично, — назло самой себе решила я все испортить. — Только приходите с дочерью. Заодно выясним причину всех ее страхов. Поверьте, Ксения наверняка знает об исчезновении подруг больше нас с вами.

— Мы с Ксюшей будем ждать вас в ресторане «Буль и Компания». Некоторые называют его просто «Бульк».

Шумилов вопросительно глянул на меня и после моего утвердительного кивка застыл с удивленным выражением лица.

— Вы знаете этот ресторан?

Его удивление я восприняла как нечто унизительное. Казалось, будто Шумилов прямо вслух говорил: «Неужели какой-то жалкий частный детективишка, какая-то Катерина Кроль, бывает в приличных местах?»

— Разумеется знаю, — с достоинством соврала я, ощущая, что симпатии к издателю у меня резко поубавилось.

— Приятно удивлен. Г-н Буль открыл это заведение чуть больше недели назад, оно работает в тестовом режиме, там сейчас бывают только свои. А вы вот о нем знаете.

— Профессия такая — все знать, — насупилась я.

— В семь вас устроит?

Я уже хотела было возмущенно вскинуть брови, спросив невинное «так поздно?». Пусть знает, что я не из тех, кто занимает деловыми встречами собственное свободное время.

Но в этот момент дверь без стука отворилась, и я застыла как изваяние, с приоткрытым ртом и вскинутыми бровями.

— Сколько можно трепаться? — бесцеремонно входя в кабинет, поинтересовалась Тигра, растягивая губы в своей дурацкой улыбочке. — Мы уже устали подслушивать!

— Гм! — выдавил из себя хозяин кабинета.

— Шутка, — быстро пошла на попятную налетчица. — Мы просто рассматривали журналы. Я зашла спросить, долго ли еще вас ждать.

— Кого? — поинтересовался Шумилов подозрительно спокойно.

— Катерину Кроль, — тоном хорошо обученного дворецкого весомо заявила Тигра. — Я устроилась к ней на стажировку. Помощником ассистента.

Я хотела было закричать, что меня нагло оклеветали. Ни на какую стажировку это возмутительно ведущее себя существо я не принимала. Но издатель не дал мне вставить и слова.

— Довольно любезно с вашей стороны пытаться приобщить ее хоть к какому-то делу, — неуверенно улыбнулся он. — Теперь вижу, что вы, возможно, действительно хотите вернуть девочек. Наверное, очень любите детей. В противном случае общества моей племянницы вы бы не выдержали.

Племянница?! Так вот что имело в виду существо, предлагая помощь в общении со спонсором… Я строго глянула в победоносно светящиеся глаза Тигры и незаметно для Шумилова показала девочке кулак. Как она могла не сказать мне все начистоту сразу?!

Тут в дверь тактично постучали. На пороге возник хрупкий юноша с ворохом газет. Он пристально оглядел нас и спросил нелепое:

— Простите, кто из вас Эдуард?

Мы с Тигрой, не сговариваясь, прыснули со смеху.

— Ох, заработался. Двадцать второй офис за сегодня. Я — курьер. Вам просили передать это…

Курьер вручил Шумилову продолговатый почтовый конверт без надписей и направился к выходу. Получатель недоуменно осмотрел конверт, затем нахмурился, нервно глянул на маленький монитор, стоящий на столе, и нахмурился еще больше.

— А как вы зашли в подъезд? — спросил Шумилов курьера.

Ничего не отвечая, хрупкий юноша кинулся бежать прочь, спотыкаясь и роняя по дороге газеты. Мы с Тигрой и Шумиловым, быстро засунувшим письмо во внутренний карман пиджака, кинулись следом. Выскочив в приемную, я оторопела — Настасьи там не было. Зато на диване, где сестрица сидела минуту назад, валялась фольга, явно вытащенная из пачки сигарет.

— Кто из вас курит? — дрожащим голосом проговорила я, осматривая фольгу, на которой не было написано ни слова. — Скажите, ради бога, что кто-то из вас курит…

Не было Настасьи ни на лестнице, ни в виднеющемся внизу вестибюле. Если бы Тигра не схватила меня за руку, я, наверное, грохнулась бы с лестницы.

— Что с вами? Вам плохо? — тоном вполне разумного человека обеспокоенно спросила Кристина.

Вместо ответа я протянула Тигре злополучную фольгу.

— А-а… Так это моя… — улыбнулась девица. — Я, когда на вас обиделась, вернулась в ДК. Мне Зинаида Максимовна про вашу переписку рассказала, я поняла, что вы не злая, а просто за меня волнуетесь и потому хотите от расследования держать подальше, ну и решила проявить храбрость и от дел не устраняться. А фольгу я прихватила из шкафа. Ту самую, которую вы считаете ответом злодея на ваше послание. Вы ее там забыли почему-то. А с нее ведь отпечатки пальцев снять можно…

— Так, ладно! — ничего не поняв из нашего разговора, Шумилов махнул рукой и ушел обратно в кабинет. — Мне надо еще немного поработать. В семь в «Бульке», не забудьте!