взяла в руку карандаш, делая вид, что выделяет особенно важные мысли в учебнике. Я опустила глаза и на всякий случай перелистнула страницу.

Князеву трудно было назвать моей подругой, скорее, соседкой по парте, да и то только на профильных предметах, типа, обществознания, права и экономики, которые Ромка не посещал. Иногда я подсказывала ей на контрольных, а она выручала меня конспектами, если я болела или уезжала на олимпиады по английскому языку. Сероглазая, с русыми волосами и острым носом. Училась средненько, зла никому не делала. Обычная, чаще всего дружелюбная, но временами чересчур любопытная и, если уж что-то хотела выяснить, то непременно добивалась своей цели. Мечтала уехать в Москву и выучиться на следователя. Уж что-что, а профессию она точно выбрала правильно…

– Я, между прочим, жду! – зашипела она, как только Людмила Николаевна переключилась на Лену Бурунову, которая посмела явиться на урок без домашнего задания. – Что у вас там, рассказывай?

Честно говоря, я сама не знала, что у нас. По моим внутренним ощущениям романтические отношения у парня с девушкой начинались после выполнения двух обязательных условий:

а) обоюдного признания в любви;

б) поцелуя.

Ни первое, ни второе выполняться не собирались. Я вздыхала и время от времени исподтишка бросала на Ромку осторожные взгляды. Я мечтала встретиться с ним глазами хотя бы на миг.

Наши отношения развивались плавно и как-то чересчур статично. Мы по-прежнему сидели за одной партой, иногда задерживаясь в школе, чтобы выполнить совместный проект или просто особенно сложную домашнюю работу, затем доходили вместе до ближайшего светофора и топали по раздельности каждый своей дорогой.

Я чувствовала, что между нами действительно что-то витает. Что-то лёгкое и едва уловимое. Что-то такое, что росло слишком медленно… Впрочем, веры в него я не теряла. Наш уговор относительно оценок в конце года и поцелуя оставался в силе. Некое негласное правило, которое мы никогда не обсуждали, но тем не менее принимали единодушно.

Постепенно отношение учителей к Ромке стало меняться в лучшую сторону. Природа наградила его воистину светлой головой, а ежедневная посещаемость и включение в работу на уроке к концу февраля подарили ему долгожданные четвёрки за проверочные. Я ликовала и вовсю представляла себе конец мая, а в особенности наш поцелуй…

Но сегодня хвастать было нечем. Уговор мы заключали вдвоём с Ромкой, и Марине рассказывать о нём я не собиралась: в конце концов, это только наше дело. Выдать желаемое за действительное и наврать с три короба о ежедневных свиданиях, совесть тоже не позволила, поэтому пришлось обойтись без пыли в глаза и озвучить самую правдивую правду:

– Да ничего нет. Просто дружим.

– Ага! – На секунду в глазах Князевой зажглись искры, которые она тут же поспешила спрятать. – Просто дружите. Значит, обувь он твою по доброте душевной перед Новым годом забрал и восемь раз в лице поменялся, пока ты рыдала на предпоследней химии, от того, что чересчур впечатлительный?

– Мы вообще-то с началки дружим. Весь четвёртый и пятый класс вместе просидели. Помнишь? Да и мама его меня попросила ему с учёбой помочь.

О началке Князева, конечно, знать не могла. Её зачислили в нашу школу только в восьмом классе, но она всё равно улыбнулась и кивнула, сделав вид, что помнит и понимает.

– А поменялся он в лице, потому что схлопотал четвёртую двойку. Ему грозило отчисление. Ты бы себя как повела на его месте?

– Так же, – ответила Марина и нарочито почесала ногу. Всё, что ей надо было, она выяснила, а потому интерес ко мне потеряла.

Я облегчённо выдохнула и стёрла со лба несуществующие капли пота. Мне казалось, что я пробежала уйму кругов на время. Щёки горели, дыхания не хватало, а сердце колотилось так быстро, словно собиралось пробить грудную клетку и пуститься в пляс где-то посередине главной рекреации. Ромка только вчера рассказал мне, как принёс сменку, а сегодня всплыла новая информация, касающаяся его поведения на химии. Улыбка намертво приклеилась к моим губам и отлипать так просто не собиралась. Я ждала окончания урока и мечтала насмотреться на Ромку всласть…

Когда я вышла из кабинета, он сидел напротив и старательно зубрил отличия между алканами, алкинами и алкадиенами. При виде меня как обычно встал и, сунув тетрадь в рюкзак, лениво повесил его на плечо.

– Чего такая счастливая?

– Я?

– Ну не я же! Сияешь как начищенный таз. Неужели Аббасова опять дебаты устроила, и твоя команда победила?

– Почти, – замялась я и, нашарив в рюкзаке «Преступление и наказание» открыла его на первой попавшейся странице. – Мне кажется, сон Родиона Раскольникова, ну тот, где мучают лошадь, имеет огромное значение для всего произведения в целом. А ты как думаешь?

Ромка закатил глаза и вальяжной походкой направился к лестнице. Литературу он ненавидел пуще прежнего…

День закончился весьма удачно, и из школы мы вышли вместе. Ромка в красках рассказывал мне про свои новые стрелялки, а я слушала, кивая каждые две секунды. У меня не было вопросов относительно второго пункта к списку критериев «романтические отношения», но вот первый прояснялся плохо, поэтому я решила чуть-чуть ускорить ход событий.

Больше компьютерных игр Ромке нравились только «Звёздные воины», но я имела о них весьма скудное представление. Впрочем, крылатое выражение вспомнить всё-таки удалось:

– Да пребудет с тобой сила, – смеясь, сказала я и застучала каблуками по «зебре».

– Чего?

Дойдя до конца пешеходного перехода, я резко обернулась и показала Ромке язык, уперев руки в бока.

– Сказала: да пребудет с тобой сила! Удачи тебе пожелала и упорства. Верь в себя, если дословно…

– Ты хоть знаешь, чьи это слова и откуда?

Ромка стоял как вкопанный и с места сдвигаться не собирался. Брови его то и дело поднимались к волосам, а в глазах читалось, если не восхищение, то, по крайней мере, одобрение. Я кожей чувствовала, что в эту минуту получила от него не менее ста новых очков симпатии.

– «Звёздные войны», – я искренне пожала плечами. – Зелёненький такой. Чубака.

– Мастер Йода, – Ромка засмеялся, но явно не от того, что хотел поддеть меня. – Чубака – это коричневый, волосатый и высокий.

– Аа.

Особой разницы в них я не видела, и, не найдя, что ответить, развела руками.

– Откуда знаешь? – Ромка перешёл дорогу и встал напротив меня, пристально глядя в глаза.

– Прочитала, когда разбиралась с приставками «пре» и «при». Пока кто-то пишет «Да прИбудет с тобой сила», в далёкой галактике грустит мастер Йода. Теперь я запомню это имя на всю жизнь.

– А про джедаев знаешь?

– Нет.

Ромка стоял так близко, что я