Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Быстро, быстро, быстро, – и ушел.
Мы с Лёней сдружились с моего первого рабочего дня. Он был программистом, но во время отпуска Макса, айтишника, замещал его. Так и случилось в день моего прихода: Лёня настраивал программы на выданном мне ноутбуке, мы разговорились, выяснив, что оба ходим в один спортзал и обожаем футбол. Таким образом, я быстро влился в компанию – ежедневные выходы на обед, отмечания дней рождения на работе и после – в баре, просмотр матчей по субботам у Лёни, или коллеги Оли, или в спортбарах. Молодой коллектив радовал меня не меньше, чем интересная работа. К слову, в день, когда я познакомился с Машей в спортзале, Лёня был на больничном. После того, когда мы начали встречаться, и я познакомил его с Машей, он постоянно подкалывал меня на тему: «Если бы я был в зале, то Маша точно была бы со мной. Тебе просто фартануло. Чертов грипп!»
Прошел обед, потом – пицца и поздравление Макса, рабочий день завершался. Я хотел было отказаться от похода с Лёней в спортзал, сославшись на плохое самочувствие, но Лёня, веселым ОМОНовцем, вел меня под руку к машине, не умолкая, трезвонил мне о своей новой девушке, с которой познакомился в выходные и стыдил меня:
– Я собирался тебе в понедельник в «Берлоге» рассказать, а ты не пришел. Вчера ты весь на нервах был, сегодня вообще полумертвый, но у меня язык чешется с тобой обсудить. – Он параллельно показывал мне фотки красивой брюнетки в Инстаграмме.
К моему облегчению, ничего сверхординарного в спортзале не произошло: большую часть времени мы с Лёней обсуждали его новую (про себя я подумал: «очередную») пассию. Лёня меня только пару раз спросил, когда я увижусь с Машей и из-за ее ли отсутствия я такой печальный. Я ответил утвердительно, еще не время было рассказывать Лене об Инне, хотя он точно бы дал дельный совет. Несмотря на свою напускную распущенность, Лёня был весьма мудрым в вопросах отношений, но что именно сказывалось – его личный богатый опыт или врожденное чутье – я не определил бы.
Вечером пришло сообщение от Маши, она рассказывала, чем занималась днем, писала, что скучает и желала спокойной ночи с припиской «если вдруг заработаешься допоздна и не увидишь сообщения». Перед сном я ответил ей, стараясь писать лаконично и правдиво.
Инна молчала. Я набрал ее номер, но она не ответила.
Утром в четверг я снова попытал счастье и написал Инне:
«Инна, доброе утро. Прошу, не злись на меня. Я поторопился, поцеловав тебя, считай меня идиотом. Но место нашей первой встречи и то, как ты на меня смотрела, не дали поступить иначе. Я прошу прощения еще раз».
Я отправил сообщение и внутренне закричал на себя: «Ну, уж нет, я ни о чем не жалею! Не будь трусом». И написал следом второе сообщение Инне:
«Но если бы ты спросила, что бы я изменил позавчера, то я бы ответил – ничего. Я был счастлив! Ты даже не представляешь, что я чувствовал, целуя тебя. Я готов на все, лишь бы снова тебя увидеть и поцеловать».
Я нажал кнопку «отправить» и меня затрясло: я никогда еще не был таким настойчивым. Я решил, что вечером позвоню ей снова, а если не дозвонюсь, отпрошусь с работы и зайду к ней в офис в пятницу перед футболом.
Четверг на работе прошел еще более монотонно, чем среда. Вечером я отправился в бассейн, обычно мы ходили туда с Машей, после чего Маша шла на стрейчинг, а я – на ринг с Лёней. Лёня не ходил с нами в бассейн – терпеть не мог воду: как-то он рассказал нам случай из детства, когда чуть не утонул. Сегодня же я плавал в гордом одиночестве, погруженный в свои мысли: я думал об Инне и о том, что она стала значить для меня. Случайное напоминание – клочок бумаги, открытка с ее лицом – запустило какой-то неведомый мне механизм: внутри и вокруг меня начались изменения. Мне казалось, что все, что происходило после – мои сны с Инной, мистические совпадения, нечаянная встреча – происки таинственной силы, которая берегла меня и вела к Инне. И вот мы встретились спустя шесть лет, и магия, которую я ощущал рядом с ней, была такой сильной, что один поцелуй перечеркнул мою прежнюю жизнь: я не хотел идти дальше без Инны.
Одеваясь после душа, я взглянул на телефон: новых сообщений нет, один пропущенный звонок. Я быстро открыл меню, внутри меня все трепетало «Неужели?!». Пропущенный вызов был от мамы. Я разочарованно отложил телефон и медленно оделся. Выйдя в знойные летние сумерки и направившись в сторону дома, я набрал маме.
– Сынок, привет. Я тебя не хотела днем отвлекать, – в ее голосе чувствовалось что-то странное, словно ей тяжело было говорить.
– Мама, что случилось? – я испугался не на шутку: вдруг что-то случилось с папой.
– Сынок, ты помнишь Славу Калинкина? Дядю Славу, Мишиного папу, – продолжила мама.
– Да, мам, конечно, – я сглотнул, вспомнив про сон на поляне. Я остановился и стал внимательно слушать.
– Данечка, он умер вчера в ночь. Нина мне сегодня позвонила и сказала. Горе-то какое, – мама отвернулась от трубки, я слышал, что она плачет. И, собравшись, добавила. – Нина говорит, что у Миши твоего номера нет, попросила тебе передать, что похороны в субботу будут.
Я слышал по голосу, как мама опечалена. Они со школы были лучшими подругами с тетей Ниной – женой дяди Славы. Поэтому мы с Мишкой были в детстве не разлей вода – с пеленок бывали в гостях друг у друга. Потом появилась мастерская у дяди Славы, что еще больше сблизило нас. После моего переезда наша дружба прожила примерно три года, угасая с каждым днем, так пути разошлись: Мишка женился, устроился на завод после техникума, у них с Юлей родились близнецы-карапузы, а через год еще дочка. А я остался в Нижнем – без друга детства, так и не женившись.
– Мам, я приеду, конечно. Ты мне можешь Мишкин номер скинуть, я ему позвоню.
– Я у Нины спрошу и тебе напишу в СМС. Приезжай, Данечка. Целуем тебя с папой. Пока.
Я медленно пошел домой, зайдя по пути в магазин – продуктов дома почти не было. Я бездумно бросал в корзину сыр, молоко, помидоры, хлеб, а сам думал: «Как же несправедливо, дядя Слава всегда был таким дружелюбным, добрым. Он был почти моим вторым отцом». Мне стало невыносимо грустно и тоскливо. Мысль о последнем сне касалась моего сознания, но я был слишком напуган ею, поэтому пока старался отгонять ее изо всех сил. Стоя на кассе, пришло СМС с номером Мишки, я прошел на набережную, кинул сумку под ноги и набрал ему. Голос Миши был достаточно спокоен:
– Привет, Дань. Да, да, папа вчера умер. Он долго болел, только мы никому не говорили. Поэтому все прошло тихо, и семья была готова.
– Ох, Миш, мне так жаль. Не знаю, как к такому можно быть готовым, но это хорошо, что ты держишься. Во сколько будут похороны? Может мне пораньше приехать, помочь. Или давай я на завтра отпрошусь, приеду?
– Дань, да не волнуйся, тут много уже помощников. Похороны в 10. Если в субботу пораньше подойдешь к нам – хорошо, с выносом поможешь. А завтра не надо, спасибо тебе.
Я хотел спросить, как его семья, как тетя Нина и сестры, но решил, что лучше узнаю при встрече: пожалуй, у Мишки и так полно было дел помимо моих расспросов. Я только аккуратно узнал, чем болел дядя Слава. Миша ответил: