– Занимают позицию? – спросил Арзамасцев.

– Пока еще не занимают. Но высылают два дозора. В разные стороны, справа и слева от скалы. Тот, что слева, берет у эмира бинокль. Наверное, с прибором ночного видения, иначе какой смысл от этого бинокля ночью? Да и по размерам он больше обычного.

– Разберемся.

– Разведчик возвращается к своим. Через скалы есть проход. Ему дают сопровождающего, ушли… Эмир распоряжается. Двое что-то готовят. Подсвечивают себе фонариком. Что-то из карманов «разгрузки» вытаскивают…

– Вижу… – сказал старший лейтенант, укладываясь в удобную позу рядом с младшим сержантом. Пока шел разговор, он догнал первое отделение, уже занявшее позицию, и сразу сам приступил к наблюдению, потому что еще на ходу вытащил из футляра свой бинокль.

Осмотр банды много времени не занял.

– Ратоборцев, ко мне! – Арзамасцев дал команду, не отрывая бинокля от глаз. – У тебя там позиция слишком статичная. Оставайся ниже, чтобы можно было перемещаться. Для начала найди мне бандитского наблюдателя с биноклем.

– Сюда привести? – мрачно пошутил снайпер.

– Нет, спасибо. Не надо. Просто оставь банду без бинокля и без наблюдателя. Он в левую сторону пошел. Анфилатов, подскажи Ратоборцеву.

– Рад бы, товарищ старший лейтенант, но не имею возможности. Наблюдатель за скалу свернул, не вижу его. Второго вижу, удаляется вправо.

– Этого я и сам вижу, – только и сказал снайпер, и тут же раздался звук выстрела, слышимый только для тех, кто рядом находился или кто имел наушники в шлеме. То есть всему разведвзводу. Значит, наблюдатели за остальными бандитами тоже услышали и поняли, что первое отделение вступило в бой. В случае чего они с той стороны подстрахуют. По крайней мере, предупредят об опасности, если таковая появится.

А появиться опасность может всегда, как посчитал старший лейтенант Арзамасцев. Никто же не знал о приближении целой банды на грузовике, а она появилась. Точно так же могут и другие банды подтянуться. И потому командир дал дополнительный приказ:

– Картошкин! И все другие тоже…

– Слушаю, товарищ старший лейтенант, – отозвался старший сержант контрактной службы со своего наблюдательного разведпоста.

– Контролируйте не только свои объекты наблюдения, но и все пространство тоже. С этой стороны новая банда появилась. Могут и с другой стороны подойти. Мы не знаем, сколько их собралось и сколько еще соберется.

Этот вопрос был достаточно важным. Определить количество бандитов в ущелье – это одна из главных задач разведвзвода. Иначе те, кто пойдет на уничтожение бандитской базы, нарвутся на такую силу, с которой не смогут сразу совладать. Хотя федералы, как правило, и стараются бросать против банд силы значительно превосходящие бандитские, все же ситуация иногда возникает такая, что под рукой никого не оказывается, и невозможно бывает выставить никого, ни полицейский спецназ, которому обычно отводится роль статистов, ни ОСОМ[7], и негде взять подкрепление, чтобы усилить атаку. В таких случаях приходится вызывать авиацию для подавления сопротивления. Но спецназ не любит прибегать к помощи авиации, поскольку знает, что даже высокоточные, как они называются, ракеты попадают точно в цель, будь эта цель хоть со спичечный коробок размером, но разворачивают вокруг места попадания все так, словно бомбили наугад тяжелыми ракетами. И выигрыша от применения высокоточных ракет не видно никакого…

– Ратоборцев!

– Я, товарищ старший лейтенант.

– Ищи второго.

– Понял. Ищу. А вы его видите?

– Не вижу.

– И я не вижу.

– И я тоже, – сказал младший сержант Анфилатов. – Я же говорю, он за скалы зашел. И оттуда наблюдает. Нам его, похоже, не найти, пока не вернется. А он уже, думаю, своему эмиру докладывает. Эмир сейчас по телефону разговаривает.

– Это эмир с трубкой? – спросил командир взвода.

– Он самый, товарищ старший лейтенант. Он с разведчиком разговаривал, потом распоряжения отдавал.

Опознать эмира через бинокль ночного видения было невозможно, хотя старший лейтенант Арзамасцев очень старался вспомнить всех эмиров, которые находятся в розыске, приблизительно, в этом районе и в соседних, поэтому он быстро переключился на пару бандитов, которые стояли над чем-то на коленях, причем один подсвечивал другому фонариком.

– Ротмистров!

– Я, товарищ старший лейтенант, – отозвался сапер взвода ефрейтор Ротмистров.

– Ко мне!

Ефрейтор перебежал, залег рядом, и командир взвода протянул ему свой бинокль:

– Два человека с фонариком. Чем занимаются? Мне кажется, твой профиль…

Ефрейтор рассматривал недолго, и вывод его был однозначен.

– «СВУ»[8]. Фугас. Не вижу, чтобы они какую-то оболочку ставили. А без оболочки – куда они осколки денут? Обыкновенный фугас. Инициатор[9]у них, вижу, тоже самодельный. Думаю, хотят заминировать проход в скалах, если он есть. Обычная мера самосохранения. Фугас обрушит стены, перекроет проход и похоронит того, кто взорвется. Тех, кто взорвется… Ага… Простой «натяжитель» готовят для взрывателя. В темноте провод не увидеть, только если случайно в луч фонаря попадет. Если камнями прикроют, то и не попадет. Девяносто девять процентов, что сработает. Делают неторопливо, основательно. Молодцы! В таких делах торопливость смерти подобна. Хотя безопасность требует сначала все подготовить и только потом взрыватель ставить.

При объяснении ефрейтор продолжал смотреть в бинокль.

– Не понимаю, – сказал Арзамасцев. – Своих они взрывать собрались, что ли? Давай бинокль…

Ротмистров вернул командиру бинокль, и старший лейтенант попытался найти в темноте вторую банду, идущую с грузом. Это оказалось несложно. Банда уже приближалась к скальному образованию, а разведчик, видимо, быстрый на ногу, уже шел рядом с ведущим, показывал направление движения и явно сворачивал в сторону скал, за которыми укрылись еще двадцать бандитов. Две банды шли на соединение. Соединившись, они представляли собой определенную силу, противостоять которой один взвод спецназа внутренних войск смог бы, если бы не засада. Как правило, засада уже в первый же момент выбивает из будущего боя такое значительное количество бойцов, что резко меняет соотношение сил в пользу тех, кто ее устроил.