Когда звезду криминальных романов спустили с небес на землю, выглядел он сногсшибательно. Волосы стояли дыбом, левый глаз дергался, рот перекосило в немом крике, а сам писатель тихо сипел и клекотал, застыв в позе морской звезды.

– Мда, – задумчиво оглядел жертву парашютного спорта Алексей. – Наверное, наш Боря теперь переключится с криминала на хоррор. На наших глазах рождается новый Стивен Кинг. Аллё, Борис Батькович, приём!

Он весьма невежливо похлопал Борюсика по щекам, отчего у того безвольно мотнулась голова, но зато во взгляд вернулась осмысленность.

– Муж замыслил убийство и перерезал жене парашютные стропы, – глядя куда-то сквозь Свету, изрёк писатель. – Но она не погибла, а вернулась, ухватившись за лямки. И тогда он сбросил её в море и уплыл. Но у маленького мальчика случайно унесло ветром резиновый надувной круг, несчастная женщина успела до него доплыть и к вечеру вернулась на берег. Вернулась – и начала мстить!

– О, всё в порядке, – обрадовался Алексей. – Процесс идёт, контора пишет.

Света тоже успокоилась. Боря явно был в полном порядке, поскольку на протяжении всего отдыха он периодически выдавал нечто подобное. Совершенно ничем не примечательные отдыхающие вдруг будили его фантазию, и у Борюсика рождались криминальные сюжеты. Так, полная немка, предпочитавшая загорать топлес, породила сюжет практически для блокбастера: соперница везёт подругу на курорт, обмазывает её там приманкой для акул и заманивает на дайвинг. Ту утаскивает не акула, а гигантский осьминог, но не ест, а отпускает. Женщину подбирает пиратское судно, в неё влюбляется капитан, она становится пираткой и много лет совершенствуется в боевых искусствах, дабы отомстить обидчице, которая уже успела женить на себе её жениха. Вокруг бывшей подруги начинают таинственным образом погибать близкие и знакомые… В общем, отдыхал Боря плодотворно, и, вероятно, до конца отпуска он мог бы насобирать сюжетов на целое собрание сочинений.

– Я больше никогда ни на каком парашюте не полечу, – неожиданно завил собравшимся слегка очумелый от пережитого писатель. – И Свете лететь не советую.

– Да уж теперь я точно не полечу, – поёжилась Светлана, вспомнив беззащитное тельце, барахтавшееся в воздухе. Не хватало ещё выглядеть так же жалко и безнадёжно.

Пытка парашютом была отменена, но на «таблетке» молодую жену всё же прокатили, обогатив Светланин опыт новым знанием: ударяться о воду на скорости очень больно, руки у неё слабые, а мужики, даже эрудированные писатели, – феноменальные идиоты. Последнее было связано с тем, что Борюсик, решив пошутить, пока Светлана барахталась в воде и пыталась забраться на ненавистную «таблетку», выпучив глаза, завопил: «Смотрите! Это что, акула?! Точно, акула!»

У Светланы прибавилась пара седых волос, зато на надувную фиговину, где её поджидали остальные, она взлетела в одно мгновение.

Ночью она несколько раз просыпалась в холодном поту. Ей снились акулы и смертельно хотелось домой, туда, где обыденная, серая, скучная и такая замечательно-предсказуемая семейная жизнь. Ей страшно хотелось остаться с Герой наедине. С трезвым Герой. И чтобы не было никакого Бори, вваливавшегося к ним в номер через террасу с шахматной доской наперевес, и Алексея, тенью следовавшего за ними повсюду. Конечно, понятно, что одному ему было скучно, ну так нашёл бы девушку! Всё же мужик фактурный, не то что писатель. Так нет, ему нужен был собутыльник. Это при том, что сам Лёша возвращался почти трезвый, волоча на плече весёлого студнеподобного Геру.

Светлане казалось, уже ничто не сможет испортить отдых у моря сильнее, чем это сделали окружающие её мужчины. Но как же Света ошибалась!..

Они собирались после обеда записаться на турнир по настольному теннису. Светлане, которая в теннис играть не умела, приходилось волочься следом за мужем и позориться у стола, тщетно пытаясь попасть по мячику хотя бы в своей подаче. Про «отбить» – даже речи не было. Поэтому, пока Гера ходил за пирожными, она сидела в переполненном зале отельного ресторана и тоскливо размышляла, а не надо ли было с самого начала проявить несгибаемость и не идти на поводу у шилопопого супруга. По всему выходило, что все она делала правильно, поскольку лучше идти на уступки в мелочах, чтобы не конфликтовать всё время, создавая вокруг себя ореол скандальности.

Гера всё не возвращался. Осознав, что она уже довольно давно сидит в одиночестве, Светлана сбегала к витрине с пирожными. Мужа там не было. Побродив по залу, она вернулась к столу. Герины очки и кепка всё так же лежали на столике. Либо он всё ещё был здесь, либо просто оставил их и ушёл. Но как? Он что, забыл о своей жене?

Всё ещё недоумевая, Светлана снова обошла зал и вернулась на место. Вещи лежали, мужа не было. Ей стало неприятно. В голову полезли всякие глупости, вроде того, что Гера в это время с какой-нибудь…

– Да ну, что за ерунда! – одёрнула она сама себя и, взяв кепку с очками, направилась к выходу.

Весь следующий час Светлана ещё была последовательна и действовала сообразно логике. Сходила в номер, постучала, но ей не открыли. Тогда она зашла со стороны террасы, убедившись, что терраса закрыта и в комнату не попасть. Окна были задёрнуты от солнца, и разглядеть, что творилось в номере, не представлялось возможным. Света помнила, что сама тщательно занавешивала перед уходом в ресторан тяжёлые гардины. Иначе номер превращался в сауну.

Бросив вещи на стул и раздражённо поняв, что ей даже не переодеться в купальник, Светлана побрела к теннисному столу. Все были уже там, а Гера отсутствовал. Это было странно, так как муж с маниакальным упорством таскался на эти смешные турниры, выигрывал их и вечером перед концертом обязательно выходил на сцену получать грамоту – под бурные аплодисменты отдыхающих. Бесцельно покружившись по огромной территории отеля, заглянув во все бары и даже зайдя в детский клуб, Светлана поняла, что Гера может сейчас точно так же бегать по периметру, разыскивая её. Тогда она вернулась к террасе и села на стульчик, ожидая блудного мужа. Солнце жарило так, что Свете пятнадцати минут хватило, чтобы вдоволь насидеться и сильно обозлиться.

Глупость какая-то, в конце концов! Как так можно: взять и уйти! И теперь полдня пропало – ни искупаться, ни отдохнуть, надо сидеть и ждать эту бестолочь! Можно же было сообразить, что она его не найдёт.

Ещё через час на Светлану, перебазировавшуюся с террасы и изнывавшую в прохладном коридоре под дверью, налетел Алексей.

– Где вы все?! – возмущённо выкрикнул он, словно молодая семья непременно должна была перед ним отчитываться о своих перемещениях.

– У меня Гера пропал, – дрожащим голо сом сообщила Света. И когда она озвучила факт пропажи супруга, стало так страшно, словно в кошмарном сне, когда понимаешь, что происходит нечто непоправимое, а сделать ты ничего не можешь – и только лежишь, дёргаешь ручками-ножками и мычишь.

– Как это пропал? – напрягся Алексей. Таким тоном обычно спрашивают «Где мой кошелёк?» или уличают в краже серебряных ложечек. Но никак не поддерживают перепуганную даму. – Что ещё за фокусы? Не придумывайте мне тут!