Майкл и Джоанна могут сказать, что у них просто такой характер, что они видят мир так, как видят, и в них нет ничего необычного. Но Роджерс заключил бы, что они носят застарелую маску. Во многих случаях маска настолько прирастает к человеку, что у него возникают реальные проблемы с психикой{43}.

Коллеги Джоанны уже уяснили, что с такими людьми, как она, трудно общаться. Их мнение о себе и о ситуации зачастую нереалистично и искажено, но основная проблема состоит в их непреклонности. Они неспособны осознать трудности и не склонны к переменам. Иные точки зрения воспринимаются ими как угроза их личности.

Однако сами «люди в маске» видят ситуацию совершенно иначе. Например, Джоанна считает, что у нее хорошее чувство юмора, что ее не так-то легко одурачить и что она за словом в карман не полезет. Она и знать не знает, какой суровой и резкой может быть. Ее мнение о себе идет вразрез с мнением окружающих. Сама она никогда бы не поняла, что у нее есть психологические проблемы.

А вот Майкл собственные трудности осознает. Он обратился к психологу с жалобами на тревожность, и тот прописал ему соответствующие лекарства. Медикаменты помогают, но Майкл по-прежнему не понимает, откуда у него эта тревожность. На самом деле он просто никогда об этом особенно не задумывался и не связывал свои ощущения с обстановкой, в которой рос. Таблетки не решают всех его проблем, потому что он все никак не может избавиться от напряжения, которое засело в нем с детства.

Если говорить коротко, то в детстве мы, наблюдая за взрослыми, усваиваем, чего стоит ожидать и как себя вести. Те из нас, кто находится в непредсказуемых или чересчур ограничивающих условиях, лишаются возможности аутентичного развития. При этом можно даже не осознавать наличия психологических проблем; а можно осознавать, но не понимать, откуда они взялись.

Те же, кто рос в адекватной атмосфере, кого окружали понимание и забота, смогли удовлетворить свои базовые психологические нужды, без чего невозможно достичь благополучия. Таких людей можно сравнить со здоровыми, зелеными побегами картофеля на грядке. Роджерс был убежден, что человеку, как биологическому созданию, свойственно стремление стать как можно лучше и аутентичнее. Иными словами, подобно желудю, который знает, как ему расти, чтобы реализовать свой потенциал, люди сами понимают, что им делать{44}.

Представьте, что вы заглядываете в колыбель новорожденного малыша. Младенца не нужно учить аутентичности. Он уже аутентичен. Первые месяцы жизни у всех нас проходят в полной гармонии с собой. Мы никак не маскируем свои эмоции. Глядя на младенца в колыбели, мы видим, что он совершенно искренен в своих проявлениях. Любой плач, всхлип или улыбка – это подлинное выражение внутреннего состояния. Младенец не пытается быть кем-то другим. Если ему жарко, холодно, больно или хочется есть, он выражает это соответствующим образом.

Разумеется, в этот период жизни у малыша еще не сформировалось самосознание. Любое ощущение, с которым он сталкивается, будь то чувство голода, боль или дискомфорт, воспринимается без размышлений. Когда ребенок хочет есть, он плачет. Поев, чувствует сытость. Когда голод проходит, плач затихает. В этот период жизни человек – это бесконечный поток чувств. Уильям Джеймс говорил: «Младенец попадает в поток разнообразных ощущений – зрительных, слуховых, обонятельных и осязательных; их так много, что они сбивают малыша с толку»{45}. В этот период наши чувства связаны с переменами снаружи или внутри. Мы еще не можем описать происходящее словами, но наше лицо, тело и движения искренне выражают те чувства, которые в нас бурлят. Младенцы не способны осмыслять опыт. Это умение приходит позже.

Понемногу дети учатся ползать и познают мир вокруг. Малышей привлекают определенные звуки, цвета, вкусы и ощущения, и они спешат их исследовать. И спешат не потому, что приняли соответствующее сознательное решение, а потому, что ими руководит стремление к реализации потенциала. По мнению Роджерса, мы рождены с априорной склонностью достичь своего личного максимума. В младенчестве мы исследуем мир в той степени, в какой нам это нужно. Ребенок тянется к цветным красивым предметам. Он не принимает сознательных решений, но движется к тому, что его влечет, подобно картофельному побегу, который тянется к свету, стремясь реализовать потенциал, скрытый внутри.

Однако малыши очень ранимы, их аутентичность невероятно хрупка и часто рушится в последующие годы, с развитием самосознания. В среднем самосознание появляется у ребенка уже к полутора годам. Нам это известно благодаря удивительным экспериментам, в которых малыши смотрели на себя в зеркало. Вы когда-нибудь наблюдали за тем, как собака смотрит на себя в зеркало? Если да, то, вероятно, заметили, что она себя не узнает. Она рычит на собственное отражение, будто это некий чужак, зашедший на ее территорию. И так реагирует большинство животных{46}. А вот младенцы себя узнают.