‒ Пойдём кофе выпьем, а? Девчонки нам сейчас быстро сделают. ‒ Светка подходит и тянет меня за руку к двери. ‒ А потом сразу работать. Лис, когда будет?

‒ Сказал, что вечером, сразу из офиса сюда.

‒ Кстати, а чем он занимается? Какой бизнес? ‒ Вышагиваем по коридору в направлении ресторана.

‒ Что-то связано с автомобилями, точно не знаю. Это мне Женька рассказала, а у него самого я не уточняла, да и зачем это мне?

‒ Ладно. Как узнаешь, расскажи.

Молча киваю, желая немного успокоить любопытство Светы, но спрашивать Кретова не намерена. Не хочу, чтобы он решил, что интересен мне с любой точки зрения. Я и так вчера пару раз ловила на себе его нечитаемый взгляд, жадно ползущий по моему телу и останавливающийся на лице. Чувствую себя, как препарированная лягушка под микроскопом, которую с любопытством рассматривают и периодически тыкают соломинкой.

Необходимо избегать встреч с Лисом наедине за территорией отеля. Только здесь и только рабочие вопросы ‒ ничего лишнего. С Марком Захаровичем мы часто ужинали вдвоём, болтая обо всём на свете, и я всегда чувствовала себя комфортно и спокойно. Воспринимала его, как дальнего родственника, готового выслушать и помочь в случае необходимости, иногда помогая советом из собственного опыта пока ещё довольно короткой жизни.

В присутствии же Лиса, всё моё существо вопит об опасности, напряжённо вслушиваясь в каждую нотку его низкого голоса и реагируя на каждый незначительный жест. Нужно абстрагироваться от эмоций, установив приемлемую дистанцию и соприкасаться исключительно по рабочим вопросам. Всё. Решено. Только дела отеля ‒ никакой личной информации.

Весь оставшийся день занимаюсь рабочими вопросами, перебирая документацию. Не нахожу некоторых соглашений, который сейчас мне необходимы и вспоминаю, что кое-что из бумаг осталось в номере Марка Захаровича на его рабочем столе. Идти туда в отсутствии Кретова не решаюсь, не зная, как он отреагирует на мою вольность, но и просить его не желаю. Видимо, копия договора с Купером тоже в триста первом, а мне необходимо посмотреть дату окончания договорённостей с ним.

Оставляю эти вопросы на завтра, так и не встретившись с Лисом. Наверное, моя помощь и объяснения ему не нужны, и он вполне разберётся со всем сам, что радует в сложившейся ситуации. Уже собираюсь покинуть отель, накинув пальто, как дверь кабинета открывается и передо мной появляется Лис собственной персоной.

‒ Я могу попросить вас задержаться, Лана? В номере отца нашёл документы, назначение которых мне пока непонятно. Поможете?

‒ Да, ‒ покорно соглашаюсь, но мысленно чертыхаюсь, что не ушла на три минуты раньше.

‒ Поднимемся в номер?

И вроде в его предложении нет ничего крамольного, но чувствую я себя, как горничные, которые иногда предлагают состоятельным клиентам «дополнительные услуги».

‒ Пойдёмте, ‒ снимаю пальто и плетусь за Кретовым к лифту.

‒ Это что? ‒ Лис кладёт передо мной бумагу.

‒ Договор на поставку текстиля.

‒ А это?

‒ Матрасы. Меняем каждые два-три года, в зависимости от степени изнашивания.

‒ Это?

‒ Тележки для сбора белья. А это, ‒ кладу следующий договор, ‒ тележки для горничных. ‒ Лис смотрит вопросительно. ‒ Это куда горничные складывают принадлежности для уборки номеров.

‒ А… Понял. ‒ Проводит ладонью по волосам, тяжело выдыхая. ‒ Это что?

‒ Зеркала и аксессуары для ванной комнаты. Стабильно раз в месяц кто-то разбивает. А это, ‒ предугадываю его вопрос, ‒ мягкая и корпусная мебель. Она тоже недолговечна. И махровые изделия: полотенца, халаты, коврики, салфетки, ‒ последний документ в стопке.

‒ Обалдеть! ‒ Лис настолько ошарашен, что я готова рассмеяться от его неподдельной растерянности. ‒ Вы всё это помните?

‒ Скажу больше ‒ я знаю всех директоров лично и могу свободно с каждым связаться в случае экстренной необходимости.

‒ И даже не путаете?

‒ Ну, они же не все сразу появились, постепенно. С кем-то работаем несколько лет, кого-то меняем в случае, если условия и цены не устраивают. В нашем деле ‒ дорого не равно высокое качество. Нужно уметь отбирать поставщиков.

‒ А ресторан? У них свои?

‒ Конечно! У них посуда, оборудование и продукты, которые необходимы каждый день. Но там Света заведует всем, они к нам не относятся в вопросе обеспечения.

Кретов замирает, откинувшись на спинку дивана. Невооружённым глазом заметно, что мужчина слегка потерян и складывает в уме всю только что озвученную информацию. Снова вибрирует мой телефон, уже раздражая.

‒ Возьмите трубку. Вероятно, что-то срочное, если, ‒ читает на экране, ‒ Миша звонит в пятый раз.

‒ Вряд ли. ‒ Пожимаю плечами, но принимаю звонок и отхожу к окну, где раскинулся фантастический вид на ночной город. ‒ Да?

‒ Систер, ты домой собираешься? Я жрать хочу вообще-то! ‒ Кто бы сомневался, что в меня сразу же прилетит претензия. Вчерашний разговор не задержался в памяти брата.

‒ Мне пришлось задержаться в отеле. Дела. Я пока не знаю, когда приеду, ‒ стараюсь говорить тише, замечая, как Лис прислушивается к моим словам, да и голос Миши слышен в тишине номера.

‒ И? Что мне делать? Скинь денег на пиццу!

‒ Слушай, у тебя есть руки, а в холодильники лежат продукты. Ты в состоянии себя яйца пожарить, или настолько беспомощен, что готов умереть от голода, если тебе не поднесут готовое на подносе?! ‒ повышаю голос, привлекая внимание Кретова, но сдержаться не могу, потому как Миша не сделал ни единого вывода и продолжает вести себя, как прежде.

‒ Я понял, ‒ хмыкает, ‒ тебе плевать на страдающего брата. Вполне возможно, по приезду, ты найдёшь моё бездыханное тело в голодном обмороке.

‒ Ми… ‒ Скидывает звонок на полуслове, а меня дар речи пропадает от Мишиного поведения.

Снова виновата я, словно совершила наиужаснейший поступок из всех возможных. Сжимаю в руке телефон, готовая взорваться от негодования и обиды, но присутствие Лиса заставляет глубоко вдохнуть и нацепить доброжелательную улыбку.

‒ Ваш мужчина? Тот, который обжора. ‒ С точностью припоминает мои вчерашние слова. Записывал что ли, или просто память хорошая?

‒ Мой мужчина, ‒ подтверждаю, а на лице Кретова играют тугие желваки, ‒ тот, который мой беспомощный брат.

‒ Младший?