***

‒ Доброе утро, ‒ встречаю брата на кухне.

‒ Доброе, ‒ бурчит. Он по утрам похож на злобного зверька, готового загрызть каждого, кто встанет у него на пути. ‒ Что на завтрак?

‒ Вчерашняя пицца. ‒ Подталкиваю коробку. ‒ Доедай. А мне пора, ‒ подхватываю пальто и сумку.

‒ Систер, дай денег. На проезд и еду.

‒ Ты брал недавно.

‒ Потратил, и Костику теперь должен за пиццу и… ‒ замолкает, видимо, озвучив то, что мне знать не следует.

‒ И что ещё? ‒ Выпрямляюсь, готовая к неожиданной информации.

‒ Я телефон новый купил. Просто у всех в офисе дорогие, а у меня ни пойми что…

Готова взорваться и поколотить Мишу. Он с такой лёгкостью занимает и скидывает на меня свои долги, а я безропотно лишь киваю и раздаю деньги, расплачиваясь за его «хочу».

‒ Вот на проезд, ‒ вручаю деньги, ‒ а за телефон вернёшь сам.

‒ Но…

‒ Сам купил ‒ сам вернёшь. Понял? Меня не волнует, что ты сейчас скажешь. Достаточно, ‒ останавливаю рвущийся на меня поток отговорок. ‒ Всё сам, Миша.

‒ Систер…

‒ Пока. До вечера, а может и нет. ‒ Выскакиваю на лестничную клетку и закрываю дверь, чтобы не слышать брата.

Достало. Как меня всё достало. Права Света ‒ он давно сел мне на шею и, схватив за уши, поворачивает в нужном ему направлении. Но больше так легко я не поддамся. Пусть учится самостоятельности на собственных ошибках, делает выводы и ведёт себя грамотно. Если я и дальше буду идти у него на поводу, то Миша быстро откажется от работы, уверенный, что сестра готова на всё ради него.

Подъезжаю к отелю, наблюдая, как Лис стоит у входа и озирается по сторонам будто кого-то ждёт. Всматривается в каждую проезжающую машину, иногда нагибается, чтобы заглянуть в салон. Надеюсь, не меня ожидает? А если меня?

Я не готова видеть его ещё и по утрам, мне вечерних бесед хватает. Поэтому задерживаюсь у соседнего здания, откуда меня не видно, и через десять минут бессмысленного ожидания, Кретов садится в чёрный джип и покидает парковку отеля.

Наконец-то. Почти бегу, врываясь в светлый холл.

‒ О, Лана Сергеевна, а вы с Лисом Марковичем не столкнулись? ‒ Администратор Вероника выскакивает мне навстречу, встревоженно озираясь по сторонам.

‒ Нет. А что?

‒ Он… ‒ мнётся. ‒ Он, знаете…

‒ Ну?

‒ Он Зою уволил, ‒ выпаливает в следующую секунду и внутри поднимается яростная волна негодования. Какого хрена он себе позволяет?

‒ Когда?

‒ Сегодня утром. Двадцать минут назад.

‒ За что?

‒ Она соседний номер убирала, как обычно я бы потом пошла посмотрела, ‒ уточняет Вероника, закатывая глаза. ‒ Он зашёл, насколько я поняла, окинул своим мужским взглядом и решил, что она плохая горничная. Нет, горничная Зоя паршивая, я не спорю, ‒ прикладывает ладонь к груди, ‒ но мы все прекрасно понимаем, почему она продолжает работать. Я пыталась ему объяснить, но он не слушал, ‒ разводит руками.

Так, отлично. Вчера он в документах разбирался, а сегодня возомнил себя полноправным хозяином, который имеет право принимать решения, не советуясь со мной.

Для этого ждал у входа, чтобы лично сообщить, насколько хреновые у меня сотрудники? Отложим беседу на вечер и это к лучшему, потому как я могла сорваться на него прилюдно и объяснить в не слишком вежливых выражениях, чего делать не стоит.

‒ Где сейчас Зоя?

‒ Переоделась и умчалась в слезах домой, не дождавшись вас. А я ей говорила, что Лана Сергеевна придёт и всё можно будет исправить. Вы поговорите с Лисом, а он к вам обязательно прислушается, как Марк Захарович. Так ведь?

‒ Вероятно, с Лисом всё будет сложнее, Вероника. Намного сложнее, ‒ вздыхаю, понимая, что теперь каждое принятое им решение будет выводить меня из себя, и я потрачу неимоверное количество сил и тонну аргументов, чтобы переубедить Кретова. ‒ И всё же, я постараюсь грамотно донести до него, почему Зоя работает горничной, при этом не очень хорошо выполняя свою работу.

‒ Надеюсь. Мы все надеемся. Кстати, вас Светлана Андреевна искала. ‒ Указывает на ресторан, где уже вовсю кипит работа.

Нахожу Свету в раздевалке, где она даёт указания работникам на повышенных тонах. Так она говорит только… когда прилетает Купер и каждое действие должно быть идеально выверено и проработано. В такие моменты Света невероятно напряжена и сделает многое, чтобы Лесли был доволен работой своего объекта в частности и теплотой приёма в целом. Интересно, она в курсе того, что случилось утром?

‒ Лана, это правда? ‒ Света утаскивает меня в свой маленький кабинет, в котором место только для одного и сильно не развернёшься. ‒ Кретов уволил Зою?

‒ Правда. Администраторы сказали. С ним пока не говорила, с Зоей, кстати, тоже. Она ушла до моего приезда.

‒ Что делать? Купер расстроится. Его самолёт приземлится в шесть, так что ближе к восьми он уже будет в отеле, и ты понимаешь, чего он желает. Точнее, кого.

‒ Понимаю. И пусть об этом ему скажет сам Кретов, когда Лесли опрокинет его с долей, отказавшись от продажи.

‒ Может, стоит уладить всё сейчас? Вернуть Зою, позвонить Лису и объяснить ситуацию.

‒ Нет, Света. ‒ Складываю руки на груди, уверенно объясняя свою позицию. ‒ Кретов принял решение самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись. Не посчитал нужным хотя бы расспросить, просто переступив через меня. Я хочу, чтобы Лис осознал ошибку. Будет неприятно, но действенно. Не желаю узнавать о пертурбациях в отеле через третьих лиц.

‒ Рискуешь, Ланка! ‒ Света прищуривается, предупреждая о возможной опасности.

‒ Спущу ему с рук сейчас, он решит, что можно поступать так всегда. Со мной не прокатит. Решено.

Почти девять, но я остаюсь в отеле, чтобы погрязнуть в бумагах, требующих моего внимания. Смерть Марка Захаровича выбила из колеи на время, пора приступить к своим прямым обязанностям и разобраться с бумажными долгами.

К тому же, идти домой нет особого желания, потому что Миша уже прислал несколько скулящих сообщений с просьбой дать денег, чтобы расплатиться за телефон с Костей. И вот зачем сказала, что у меня есть некая накопленная сумма? Молчание ‒ золото, и этого правила необходимо придерживаться хотя бы иногда, предполагая меркантильные замашки брата.